Темный огонь - Кристофер Сэнсом (2006)

Он перевел испытующий взгляд с меня на Джозефа.

– Вид у вас обоих измученный. Думаю, вам необходимо поспать. А я, с вашего позволения, останусь с ней до утра.

– Я не осмеливался просить вас об этом, – начал Джозеф. – Поверьте, я очень вам благодарен и…

– Такова моя работа, – с улыбкой перебил его Гай. – И я буду рад позаботиться о несчастной девушке.

– Вы идите, Джозеф, а я немного задержусь, – сказал я. – Мне надо кое-что обсудить с Гаем.

Джозеф, еще раз поблагодарив нас обоих, вышел. Шаги его гулко раздались по каменным ступеням.

– Я вам очень признателен, Гай, – сказал я, оставшись наедине со своим другом.

– Не стоит благодарностей. Скажу вам откровенно, болезнь девушки весьма меня заинтересовала. Я впервые сталкиваюсь с подобным недугом.

– У меня есть для вас кое-что не менее интересное, – сказал я, сунул руку в карман и извлек оловянную банку. – Я полагаю, здесь содержится тот самый греческий огонь, о котором мы столько говорили. Ни одна живая душа не знает, что мне удалось его найти.

Я открыл банку и поставил ее на стол, предварительно опустив на пол масляную лампу.

– Не подносите близко свечу, Гай. Я боюсь, жидкость вспыхнет.

Гай рассмотрел жидкость, насколько это позволяло слабое освещение, растер каплю между пальцами и понюхал их с выражением величайшего отвращения.

– Так вот он, греческий огонь, – произнес он. Никогда прежде я не видел, чтобы лицо моего друга было столь суровым и непроницаемым.

– Да, – кивнул я. – Раньше я не мог понять, почему в некоторых книгах этот огонь называли темным. Теперь я вижу, что древние авторы имели в виду не пламя, а жидкость, которая его порождает.

– Полагаю, те, кто называл этот огонь темным, хотели сказать, что он приносит в этот мир тьму.

– Возможно, вы правы. Не случайно в старинных книгах он называется также слезой дьявола.

Я рассказал Гаю о том, как отыскал сосуд с жидкостью в могиле наемного солдата, и о том, как моя находка едва не попала в руки Рича.

– Я хотел, чтобы вы взяли это с собой, – завершил я свой рассказ. – Вы по-прежнему согласны исследовать жидкость?

– Да, но лишь на тех условиях, о которых мы с вами уже говорили. Я не намерен способствовать тому, чтобы у Кромвеля оказалось новое грозное оружие.

– Я помню об этом. Пусть будет по-вашему.

– Мэтью, боюсь, вы навлечете на себя серьезные неприятности. Не дай бог, Кромвель узнает, что вы нашли греческий огонь и вместо того, чтобы немедленно доставить ему, отдали мне, – заметил Гай. – Вы сами понимаете, что ждет вас в таком случае.

– Значит, нам надо сделать так, чтобы Кромвель об этом не узнал, – пожал я плечами. – Знаете, Гай, у меня из ума не идет наш с вами последний разговор, – добавил я после недолгого колебания. – Бесспорно, Кромвель сотворил много зла. Но, по крайней мере, он стремится создать истинно христианское государство. В то время как Норфолк и его приспешники, дай им только волю, вернут Англию во тьму самых диких предрассудков.

– Истинно христианское государство? Вы полагаете, подобное возможно в нашем погрязшем во грехах мире? История последних десятилетий доказывает, Мэтью, что вы обольщаетесь несбыточными мечтами. Именно поэтому многие люди подобно мне пытались укрыться от мирской пагубы за стенами монастыря. Увы, сейчас мы лишились этого прибежища.

– Да, я знаю, старая Церковь учит, что наш греховный мир неотвратимо катится к своему концу и людские деяния, пусть самые благие, не способны ничего изменить. Подобное утверждение служило отличным оправданием для многих жестокостей.

– Для того чтобы построить истинно христианское государство, где благоденствие станет уделом каждого, вам тоже придется пойти на суровые меры. Есть один лишь путь покончить с нищетой – заставить богатых поделиться с бедными.

– Иногда мне кажется, что это самый справедливый путь.

– Сейчас вы говорите, как анабаптист.