Темный огонь - Кристофер Сэнсом (2006)

– Барак, – обратился я к своему помощнику. – Вы должны дать показания под присягой. Завтра на суде констебль сообщит Форбайзеру о том, что произошло в этом доме…

Я попытался встать, но безуспешно. Неожиданная мысль пронеслась в моем сознании.

– Где сейчас сэр Эдвин?

– В своей комнате, – вздохнул Джозеф. – Бедный Эдвин, на него обрушилось столько ударов. Сын его мертв, мать и дочери в тюрьме.

– А Элизабет уже знает о том, что случилось? – выдохнул я.

– Да. Когда я рассказал ей обо всем, бедная девочка разразилась рыданиями.

Тень грустной улыбки пробежала по лицу Джозефа.

– Но когда я уходил, она крепко сжала мою руку. Я позабочусь об Элизабет, сэр. Но на некоторое время мне пришлось ее оставить, – добавил он. – Сейчас я нужен брату.

Я пристально поглядел на Джозефа. Признаюсь, этот простодушный малый частенько раздражал меня своей суетливостью и бесконечными сетованиями. И лишь теперь я понял, что заставило меня взяться за это кошмарное дело. Всем своим существом Джозеф излучал доброту, бесконечную доброту, на которую способны лишь немногие люди.

– Я должен идти к Эдвину, – сказал он. Констебль предупреждающе вскинул руку.

– Сейчас с ним беседует судья из магистратуры, сэр.

В голове у меня проплывали события последних дней.

– Кромвель! – воскликнул я. – Прошло уже несколько часов, как мы отправили ему письмо! Барак, неужели от Грея так и не поступило никаких вестей?

– Недавно мне передали записку от него, – ответил Барак. Он вытащил из кармана листок с печатью графа и протянул мне. Я пробежал глазами строки, выведенные аккуратным почерком Грея.

«Лорд Кромвель получил ваше письмо. Сегодня он намерен увидеться с королем и в случае необходимости непременно пошлет за вами. Он передает вам свою глубокую признательность».

– Значит, дело сделано, – вздохнул я, с облегчением откинувшись на спинку кресла. – Наконец мы с вами заслужили признательность графа, Барак.

Гай подошел ко мне, заглянул в глаза и попросил показать язык. Потом то же самое он проделал с Бараком.

– Ни вашему здоровью, Мэтью, ни здоровью Барака ничто не угрожает, – сказал он, закончив осмотр. – Но вам обоим надо отправиться домой и хорошенько выспаться. В течение нескольких дней вы будете ощущать слабость, и, возможно, у вас будут трястись руки.

– Я с удовольствием последую вашему совету, сэр, – заявил Барак. – Чертовски хочу спать.

– А теперь я должен вернуться в свою аптеку. Меня ждут больные.

Гай поклонился нам и двинулся к дверям. Как и всегда, наружность его – смуглое лицо, черные как вороново крыло волосы, тронутые сединой, длинное одеяние – производила необычное впечатление.

– Спасибо, верный друг, – с жаром произнес я. Гай махнул рукой, улыбнулся и вышел из комнаты.

– Выглядит этот старикан диковато, – изрек констебль. – Когда я пришел сюда и увидел его, у меня сразу возникло желание его арестовать.

Я оставил это замечание без ответа.

Дверь отворилась, и в комнату вошел высокий худощавый человек, в котором я узнал судью Пэрслоя. Обыкновенно этот джентльмен сиял от сознания собственной важности, но сегодня у него был мрачный и сосредоточенный вид. Он поклонился и повернулся к Джозефу.

– Мастер Уэнтворт, я думаю, вам лучше пойти к брату.

– Я как раз собирался это сделать, сэр! – сказал Джозеф, вскакивая со своего места. – Эдвин спрашивал обо мне?

– Нет, – ответил Пэрслой после некоторого колебания. – Но сейчас его не следует оставлять одного.

Он перевел взгляд на меня.

– Рад видеть, что вы пришли в себя, мастер Шардлейк. Явившись в этот дом по зову констебля, я застал здесь ужасающее зрелище.

– Могу себе представить. Вы допросили сэра Эдвина?

– Да. Он утверждает, что ничего не знал о злодеяниях своих близких. Полагаю, он говорит правду. Человек, убитый горем, вряд ли станет кривить душой.

Пэрслой задумчиво покачал головой.