Темный огонь - Кристофер Сэнсом (2006)

– Надеюсь.

Пронзительный звон цепей заставил вздрогнуть нас обоих. Через холл тащилась вереница закованных в кандалы арестантов, грязных и изможденных. Хмурые констебли сердито покрикивали на них. Отвратительный тюремный смрад веял над этой мрачной процессией. Когда дверь зала суда захлопнулась за арестантами, мы несколько минут стояли в молчании. Мысли о виселице, ожидающей большинство этих людей, о справедливости, которая далеко не всегда торжествует в этих стенах, вихрем проносились у меня в голове. Наконец мы повернулись и вышли на улицу. Оба были рады покинуть угрюмое здание суда.

На Канцлер-лейн никаких сообщений от Кромвеля не оказалось. Отправившись в Линкольнс-Инн, мы застали там Скелли, который, по своему обыкновению, скрипел пером. Взгляд его покрасневших глаз оставался усталым и напряженным, однако огонек беспокойства, полыхавший в них прежде, погас. Годфри мы не застали. Заглянув в его контору, я обнаружил стопку бумаг, аккуратно сложенную на столе. Наверху лежала адресованная мне записка.

«Прошу вас, возьмите на себя ведение всех моих дел. Уверен, мои клиенты только выиграют от этого. Я и несколько моих друзей отправляемся в путешествие по городам Англии, дабы проповедовать людям Слово Божье. Надеюсь, городские власти не будут чинить нам препятствий в этом благом начинании. Это все, что я пока могу сообщить вам.

Ваш брат по сословию и во Христе Годфри Уилрайт». — Значит, вот как все повернулось, – со вздохом пробормотал я.

Просмотрев дела Годфри, я убедился, что он оставил их в безупречном порядке. Каждое дело предваряла запись, в которой сообщалось, какие действия необходимо предпринять для его завершения. Вернувшись в свою контору, я увидел, что Барак с угрюмым лицом сидит у окна. Чувствуя, что ноги мои дрожат от слабости, я опустился на стул.

«И зачем только Кромвель так долго томит нас в неведении?» – с раздражением подумал я.

Впрочем, Барак прав, мы всего лишь мелкие сошки.

– Вот и наш старый приятель, – сказал Барак, кивнув на Стивена Билкнэпа, который торопливо пересекал внутренний двор. Вид у того был подавленный, широкие плечи сгорбились. Он боязливо озирался по сторонам, в любую минуту ожидая нападения.

– Надо его успокоить, – рассмеялся я. – А то бедняга совсем изведется со страху.

Мы с Бараком спустились во внутренний двор. Билкнэп поспешил к нам навстречу.

– Брат Шардлейк, есть какие-нибудь новости? Взгляд его бесцветных глаз был полон мольбы.

– Вам больше нечего бояться, Билкнэп, – с презрительной усмешкой сообщил я. – Дело о греческом огне закончено. Вашей жизни ничто не угрожает.

Билкнэп испустил вздох облегчения, плечи его моментально расправились.

– И что вам удалось выяснить? – спросил он, и умоляющее выражение в его глазах сменилось откровенным любопытством. – Кто стоит за всей этой авантюрой? И где теперь греческий огонь, у лорда Кромвеля?

– Я не имею права с кем-либо обсуждать все эти вопросы, брат Билкнэп, – изрек я, предупреждающе вскинув руку. – Вы можете ничего не опасаться и вернуться к своим обязанностям. Вот и все, что я могу сказать.

– А как насчет иска по поводу моей недвижимости? – хитро прищурив глаза, осведомился Билкнэп. – Теперь, когда вы знаете, что тут замешаны интересы сэра Ричарда, вы откажетесь от этого дела?

«Надо же, каков пройдоха!» – подумал я.

Потребовалось всего несколько минут, чтобы его стяжательская природа, на время подавленная страхом, вновь дала о себе знать.

– Я не собираюсь отказываться от ведения этого дела, – пожал я плечами. – Городской совет уполномочил меня обратиться с ходатайством в суд лорд-канцлера. И я намерен выполнить возложенное на меня поручение.

«Думаю, Кромвель теперь не будет становиться у меня на пути, – добавил я про себя, – он слишком многим мне обязан».

Билкнэп заносчиво вскинул голову и нахмурился.