Атомка - Франк Тилье (2014)

Зал оказался похож на командный пункт: посредине — длинные столы со стульями вокруг них, стопки бумаги, графики, схемы, развешенные по стенам, непрерывно трезвонящие телефоны и люди, снующие во всех направлениях. Большие плакаты с картинками иллюстрировали деятельность ассоциации: системы организации перевода и переписки, порядок приема детей с Украины, продовольственная помощь, съемки фильмов. Шарко заметил в уголке пожилую пару и рядом с ними — маленького беленького мальчика, которому муж и жена все время улыбались. Ребенок самозабвенно играл с пожарной машиной, глаза его излучали счастье, у комиссара сжалось сердце от этого зрелища, и он поспешил переключиться на сотрудника, который только что к ним подошел, — темноволосого мужчину с «конским хвостом».

— Чем могу вам помочь?

— Мы ищем Арно Ламбруаза.

— Это я.

Белланже незаметно для окружающих показал служебное удостоверение:

— Мы хотели бы задать вам несколько вопросов, есть здесь какое-нибудь тихое место?

Ламбруаз поморщился, отвел посетителей в закуток при кухне и закрыл за собой дверь:

— В чем дело?

— Мы расследуем исчезновение вот этого ребенка, и у нас есть все основания думать, что он прибыл во Францию с группой на прошлой неделе.

Ламбруаз взял у капитана полиции снимок, всмотрелся. Шарко наблюдал со стороны, не переставая думать об отпечатках Люси, обнаруженных у Глории.

— К нам не поступало жалоб ни от одной из семей, в которых гостят наши подопечные, — сказал наконец Ламбруаз. — Вы же прекрасно понимаете, как мы боимся, что кто-то из детей пропадет, и как бдительно следим за ними. Нет, никто не терялся, иначе мы были бы в курсе. — Он еще раз пригляделся к мальчику на фотографии. — Да… на первый взгляд лицо незнакомое, но я же не помню всех наизусть… Подождите пару минут, возьму списки — проверим.

Он отошел и почти сразу же вернулся с большой папкой в руках.

— Какие у вас отношения с Лео Шеффером? — спросил Белланже.

— С Лео Шеффером? Очень хорошие отношения и при этом вполне деловые. Он всегда встречает и провожает вместе с нами украинские автобусы, специально приходит поздороваться и попрощаться с ребятишками, и это всегда минуты высокой человечности… Ну а кроме того, мы видимся на совещаниях, вот, пожалуй, и все.

Ламбруаз принялся медленно перебирать бумаги в папке, просматривая заключенные в прозрачные файлы листки с фотографиями и данными на каждого ребенка, документы.

— Здесь наша последняя по времени группа. Восемьдесят два ребенка из бедных деревень Украины. Они приехали на двух автобусах.

— А по каким критериям вы отбираете детей? Почему приехали эти, а не другие?

— Наши критерии? Хм… Ну, во-первых, мы никогда не отбираем кандидатов в одной деревне дважды, и это позволяет дать шанс как можно большему количеству детей. Во-вторых, все ребятишки из очень-очень бедных семей… Что же касается окончательного отбора… Чаще всего детей отбирает сам месье Шеффер.

— Каким образом?

— Когда взорвался реактор, огромное количество цезия-137 было выброшено в воздух и занесено дождями и ветрами в землю. Поэтому более или менее зараженными оказались довольно большие территории на Украине, в России и в Белоруссии. По хранящимся в архивах метеосводкам и картам за последовавшие за взрывом недели, зная направление и силу ветра, работники фонда могут установить, где наиболее высока вероятность заражения цезием-137. Господин Шеффер выбирает тех детей, которые — в соответствии со всеми этими вычислениями — должны были получить самую большую дозу облучения. Ему очень помогает в этом интуиция: у детей, проходивших обследование в отделении месье Шеффера, чаще всего оказываются просто ужасающие показатели, каких ни в одной стране мира не встретишь.

Ламбруаз остановился на фотографии девочки. Евгения Кузьменко, девять лет. Чудесная девчушка, которую радиация пожирает изнутри…