Атомка - Франк Тилье (2014)

А Лашери продолжал рассказ:

— После увольнения Яблоков, используя ассоциацию, переключился на гуманитарную деятельность. Он ездил в зону, изучал все, что связано с радиоактивностью, его часто видели среди детей рядом с Шеффером. — Атташе показал еще несколько снимков, подтверждавших его слова. — А вот эта женщина — она работала в фонде в первые два года его существования.

И эту женщину Шарко видел на снимке в кабинете Шеффера! Усталое лицо в морщинах, темные глаза, во взгляде — воля и решимость.

— Кто это?

— Ольга Грибова. Сейчас ей шестьдесят восемь лет. Санитарный врач, профессор. В свое время Грибова занималась последствиями катастрофы в Чернобыле с медико-санитарной точки зрения, консультировала политиков по вопросам защиты от радиации. За два года до того, как фонд из-за политики вытурили с российской территории, она бросила гуманитарную деятельность и стала министром радиационной и экологической безопасности Челябинской области[80].

— Челябинской… — повторил комиссар. — Опять Челябинск. На каждом шагу Челябинск.

— Пост, надо сказать, она заняла незавидный. Окрестности города Озёрска, который в ста километрах от Челябинска, — одна из самых загрязненных зон планеты. Если Чернобыль — проблема, то Озёрск — ПРОБЛЕМА, понимаешь? Это настоящая помойка под открытым небом, причем помойка сверхзаразная, сюда привозят радиоактивные отходы из большинства европейских стран, включая Францию. Грибову назначили на министерскую должность, чтобы она нашла решение ПРОБЛЕМЫ, хотя все прекрасно знали, что никакого решения не существует.

Машина выехала на переполненное двухполосное шоссе. Шоссе как шоссе: кроме странных номерных знаков и написанных кириллицей указателей, ничего необычного, сколько видит глаз — только заснеженные деревья с обеих сторон дороги. Люси глянула на водителя — казалось, он высечен из глыбы мрамора — и снова обернулась к собеседникам.

— Ну а теперь, дорогие коллеги, угадайте, кто назначил Леонида Яблокова начальником «Маяка-четыре»? — спросил Лашери.

— Ольга Грибова? — вопросом на вопрос ответил Шарко.

— Вот именно. Всего несколько недель спустя после своего собственного назначения. Несмотря на то что специалист по криогенике Яблоков, по идее, мало что смыслит в радиоактивных отходах. Добавлю еще, что Центр временного складирования и захоронения радиоактивных отходов подчиняется непосредственно министру. «Маяк-четыре» расположили вокруг рудника, где шестьдесят лет назад добывали уран, и сегодня этот рудник стал свалкой всей грязи, от которой какая-нибудь страна хочет избавиться. Район, где находится «Маяк-четыре», справедливо считают одним из самых кошмарных, самых гибельных мест нашей планеты. Никто не хочет туда ехать, и никто не едет, кроме работяг, которые свозят туда отходы в бочках. Ну и отсюда вопрос: какого черта там делают столько лет два бывших сотрудника фонда Шеффера, а?

— И еще один: какого черта туда регулярно летают, взяв туристическую визу, Дассонвиль и Шеффер? — дополнил Шарко. — А главное, что они там делают в настоящий момент?

Лашери посмотрел на Люси, потом на комиссара:

— Затем мы и летим, чтобы узнать. Думаю, вы уже поняли: благодаря делу, которое вы расследуете, мы пришли к выводу, что эта дама-министр и еще несколько высокопоставленных персон в чем-то замешаны. Москва считает, что вашему расследованию необходимо уделить особое внимание. Не только по его природе, но и потому, что все это связано с радиоактивностью.

— Мы в этом не сомневаемся.