Атомка - Франк Тилье (2014)

Шарко опасался того, что им предстоит увидеть. Он думал о переплетении человеческих жизней, о смертях, ставших вехами в его расследовании: ведь каждая смерть была предупреждением. Когда все вышли наружу, комиссар окинул взглядом бывший урановый рудник и весь этот ужас вокруг него, этот ужас, упрятанный подальше от людей с Запада, и решил, что не может быть ни малейших сомнений: «Маяк-4» и впрямь идеальное место для самых чудовищных экспериментов.

Франк затянул потуже шнурок капюшона, надел толстые — тоже со свинцом — перчатки и пошел за русскими. Александров предложил ему сесть в кабину грузовика, рядом с Яблоковым, остальные полицейские забрались в кузов и съежились там, чтобы было не так холодно. Даже у людей, привыкших к суровым климатическим условиям, организму тут приходилось ох как несладко.

Водитель взялся за руль и повел машину вперед, следуя указаниям начальника центра. Когда грузовик оказался в туннеле, прорытом в горе, Шарко невольно сгорбился. Дневной свет уступил здесь место свету неоновых ламп, вдоль сводов бежали сотни кабелей, обеспечивавших бесперебойное питание множества насосов, средств вентиляции, самых разных электроустановок. Грузовик повернул, спуск сделался круче. Все здесь было вполне современно: широкая ровная дорога, гладкие стены, чистота… Комиссар попытался представить, как выглядело это место полвека назад, — представить себе шахтеров, узников ГУЛАГа, каторжников, вырубающих из горы киркой урановую руду в самых что ни на есть ужасных условиях…[84]

Проехав около трехсот метров, машина остановилась в нише перед гигантским лифтом, подвешенным на кабелях весьма впечатляющей толщины. Совершенно ясно, что именно этим лифтом перевозили бочки с ядерными отходами, прежде чем окончательно захоронить их на сотни метров ниже, в глубоких слоях земной коры[85].

Полицейские вошли в кабину лифта, Яблоков сунул ключ в скважину на суперсовременной панели управления, набрал код и произнес несколько слов, которые Александров поспешил перевести французскому коллеге:

— Он привезет нас на уровень, которого нет ни на одном плане. Там — секретный центр, созданный в две тысячи первом году.

— То есть тогда, когда Яблокова назначили руководителем…

Взгляды всех были прикованы к табло, где мелькали числа: глубина пока еще не достигла пятидесяти метров. Температура по мере спуска повышалась, радиоактивность окружающей среды — уменьшалась с каждой секундой, а начальная составляла пятнадцать миллизивертов в час.

Когда лифт остановился на отметке чуть ниже ста десяти метров, Яблоков скинул капюшон и снял перчатки. Все последовали его примеру — тем более что на лбу у каждого выступили капельки пота: температура теперь была шестнадцать градусов.

Металлическая дверь открылась, полицейские увидели перед собой небольшой ярко освещенный туннель, ведущий прямо вперед, и молча вышли наружу. Здесь, в этом замкнутом пространстве, Шарко стало трудно дышать, мышцы его налились кровью, то, что он ощущал, очень напоминало клаустрофобию, но сейчас было не время поддаваться слабости, он осмотрелся и двинулся вслед за русскими.

Наконец и он добрел до комнаты, находившейся глубоко в туннеле справа.

Теперь уже не оставалось сомнений: это здесь!

Операционная с фотографий.

Кругом какие-то сложные аппараты, куда ни глянь — мониторы, шланги, кабели, и запах как в больнице, из тех, от которых сразу начинает подташнивать.

Трое в масках, перчатках и хирургических голубых костюмах стояли у прозрачного ящика и что-то там измеряли.

Увидев полицейских, они сначала застыли на месте, потом — когда на них направили оружие — подняли руки. Здесь ситуация была под контролем, и челябинские офицеры вышли обратно в туннель — позаботиться о безопасности в остальных местах.