Маяк - Филлис Джеймс (2008)

— Сейчас иду. Но мне нужно закончить разговор с коллегами.

Мэйкрофт и Стейвли кивнули, не произнося ни слова, и отступили немного назад. Дэлглиш продолжал говорить с Кейт:

— Я попробую позвонить мистеру Харкнессу и доктору Гленистер, когда буду в Кум-Хаусе. Но вам лучше тоже с ними связаться. Доктор Гленистер сможет осмотреть труп и забрать его в лабораторию, если и она, и вертолет будут держаться подальше от людей. Вам придется оставить все это на ее усмотрение. Вещественные доказательства можно отправить в лабораторию вместе с ней. Если будет возможность без особого риска осмотреть прибрежную полосу, чтобы поискать орудие убийства, вам понадобится Джаго. Не думаю, что он тот, кого мы ищем. Сами скалолазанием не занимайтесь — ни вы, Кейт, ни вы, Бентон. Только если это будет безопасно. — Он достал записную книжку и нацарапал несколько слов. — Прежде чем эта новость распространится, не сможете ли вы позвонить Эмме Лавенэм по этому номеру и постараться ее успокоить? Я попытаюсь поговорить с ней из Кум-Хауса, но вполне вероятно, что это окажется невозможным. И еще, Кейт. Не позволяйте им увезти меня с острова, если вам удастся это сделать.

— Хорошо, сэр. Не позволю.

Они помолчали. Потом Дэлглиш произнес с таким трудом, будто слова застревали у него в горле:

— Скажите ей… — Он замолк. Кейт ждала. А он сказал: — Передайте ей… привет.

Он пошел к автотележке, стараясь ступать как можно тверже, а двое мужчин, стоявшие поодаль, натянули маски на лица и двинулись к нему. Дэлглиш сказал им:

— Мне не нужна тележка. Я вполне способен идти сам.

Ни тот ни другой ему не ответили, но автотележка покачнулась, ожила и двинулась в обратном направлении. Дэлглиш пошел рядом. Неподвижные, словно вросшие в землю, Кейт и Бентон смотрели ему вслед. Он смог пройти ярдов тридцать, потом пошатнулся, и его подсадили в тележку.

3

Кейт и Бентон смотрели, как автотележка медленно скрывается из виду. Кейт сказала:

— Нам нужны перчатки. Можем пока воспользоваться перчатками мистера Дэлглиша.

Дверь коттеджа «Тюлень» была открыта. Следственный чемоданчик, тоже открытый, стоял на столе. Они натянули перчатки и вернулись в часовню. Кейт присела на корточки у тела Бойда, Бентон стоял рядом с ней. Она приподняла край ризы и всмотрелась в месиво из раздробленных костей и запекшейся крови, которое так недавно было лицом Адриана Бойда. Потом осторожно коснулась пальцев, скованных rigor mortis. Она чувствовала, что ее сотрясает дрожь, понимала, что должна как-то справиться со своими эмоциями — с тошнотворным ужасом, гневом и жалостью, которую было гораздо труднее вынести, чем гнев или отвращение. Она слышала над собой дыхание Бентона, но не решалась поднять голову и встретить его взгляд.

Подождав немного, чтобы справиться с собственным голосом, она сказала:

— Он умер здесь, вероятно, вскоре после того, как вернулся вчера домой. Калкрафт, возможно, бросил в него камнем или чем-то еще, Бойд упал, а Калкрафт решил докончить дело. Это ненависть. Либо ненависть, либо он уже не владел собой.

Ей приходилось видеть такое: убийцы, чаще всего те, кто совершает убийство впервые, испытывая ужас перед чудовищностью совершенного и не веря своим глазам, в безумном неистовстве набрасываются на жертву, будто, уничтожив лицо, могут уничтожить и само преступление.

— Бойд не мог сам надеть ризу, — сказал Бентон. — Раз он упал назад, она должна была бы оказаться под ним. Значит, по-видимому, это Калкрафт вынул ее из коробки. Возможно, коробка была открыта, когда он явился в часовню. Здесь есть папиросная бумага, но нет бечевки. Это ведь странно, мэм, правда?