В твоем доме кто-то есть - Стефани Перкинс (2017)

– А где мне быть? – спросил Дэвид.

Его скучный, монотонный голос подходил его бесцветной внешности. Отсутствие человечности потрясло Калеба до глубины души.

Дрожа, он отступил назад.

– В полях. Или в чьем-то амбаре.

Дэвид шагнул вперед.

– Я не там.

– Как ты сюда забрался?

– Зачем мне на это отвечать? – Дэвид уронил плюмаж. – Что если ты сбежишь?

* * *

Оркестр начал играть, но музыка звучала отталкивающе-странно. Они перестали ругаться. Закари нахмурился.

– Что это? Почему я знаю эту песню?

Дэрби был просто поражен:

– Это песня выпускников. «Торжественный марш».

– Боже, – пробормотала Макани.

– Господи, – вырвалось у Олли.

– Кажется, у них нет в репертуаре похоронного марша, – заметил Дэрби.

Закари прислушивался к нараставшей музыке. С каждым припевом марш становился все более тревожным.

– Знаете, сегодня единственный раз, когда эту песню сыграют в их честь.

– Это так ужасно, – сказал Дэрби.

– Скоро все об этом забудут, – заверил Олли.

– Уж лучше бы они вообще не играли, – заключила Макани.

Толпа шла вперед. Казалось, на них таращатся все, ожидая, когда Макани присоединится. Она будто покорилась своему отчаянию. Словно у нее больше не было выбора. Хотя до сумерек оставался еще час, горожане зажгли свечки. Закари точно не знал, почему они не сделали этого возле мемориала. В послеполуденном свете пламя свечей казалось чем-то инородным.

Макани, Олли и Дэрби достали свечи из карманов.

– Идешь? – спросил Дэрби.

Закари достал свою зажигалку и свечу.

– Что за черт.

Он расправил помятое бумажное кольцо вокруг свечи, зажег фитиль, а потом коснулся им свечи Макани.

Свеча вспыхнула ровным пламенем.

* * *

Калеб помчался из подсобки, снося на своем пути стеклянные банки, башни из консервов и вешалки с дешевой одеждой с принтом Lion pride.

Дэвид уворачивался от падающих предметов с пугающей легкостью. Калеб пронесся мимо овощей, сбив аккуратно выстроенную пирамиду из мускатных тыкв, но Дэвид все равно догнал его, прежде чем тот сумел добраться до выхода, и ударил ножом в спину.

Калеб закричал, но из-за шума оркестра никто его не слышал. Он распростерся на холодном полу. Ряд барабанщиков стоял прямо перед дверями – он замыкал шествие и должен был уйти последним. Калеб стучал в стекло, оставляя на нем кровавые отпечатки.

Дэвид оттащил его прочь с глаз.

– Что ты собираешься сделать? – заплакал Калеб. Горло Хэйли. Мозг Мэтта. Уши Родриго. – Что ты со мной сделаешь?

Дэвид сел сверху на тело Калеба и уставился на него.

Он не улыбался, не хмурился. Он просто молча делал свое дело, пока жители Осборна направлялись марширующей колонной к школе.

Глава двадцать вторая

Макани и Олли шли назад, к Главной улице. Если бы они не находились в таком подавленном настроении, можно было бы назвать это прогулкой. Солнце садилось, свечи растаяли, парад закончился. Закари проводили к машине, а Дэрби оставили с Алекс. Они снова должны встретиться с Крисом. Время, проведенное друг с другом, подходило к концу, и они пытались использовать его по максимуму.

Макани не думала, что Олли осуждает ее, но между ними появилось какое-то новое, странное ощущение. Они не держались за руки.

Повернув на Главную улицу всего в нескольких кварталах от «Грилиз», где были припаркованы обе машины, Олли и Криса, Макани, окончательно отчаявшись, решила заговорить:

– Спасибо, что выслушал меня тогда, в больнице, и что не осуждаешь меня. – Она замолчала. – Ты же не осуждаешь меня, не так ли?

Ее прямота развязала Олли язык. Он покачал головой и улыбнулся:

– Нет.

Дорогу снова открыли, и плотный поток машин и грузовиков направлялся домой в обоих направлениях. Желая заполнить тишину между ними, Макани продолжила: