Ветки кружатся у меня перед глазами, и я роняю нож в тот момент, когда Феликс с силой бьет меня ногой в живот. Но вместо того, чтобы пытаться уклониться, я со стоном принимаю удар, хватаю его за ноги и не выпускаю. Координация меня подводит, я спотыкаюсь, сбивая его с ног, и мы оба падаем с ветки.

– Я заберу тебя с собой, – бормочу я, прижимаясь к его ноге.

Он хватает лиану, чтобы замедлить падение, но мы быстро летим вниз, по пути врезаясь в ветки. Я отчаянно стараюсь не закрывать глаза и держаться за его ногу, но веки кажутся невероятно тяжелыми. Я моргаю еще разок и погружаюсь во тьму.

Глава тридцать девятая

Сознание слегка проясняется, но перед глазами плывут разноцветные пятна. Плечо, ребра и голова гудят от боли. Шум то усиливается, то стихает. Слегка приоткрыв глаза, с трудом различаю кусок бордовой ткани… наверное, диван?

Пытаюсь сесть, но, оказывается, я уже сижу. Заставляю себя часто моргать, чтобы разглядеть размытые очертания предметов перед глазами, и на это уходит несколько секунд. Вижу свои руки – сплошь покрытые синяками и ссадинами. Запястья привязаны к подлокотникам деревянного стула, а поскольку я не могу пошевелить ногами, остается заключить, что они тоже привязаны к ножкам стула. При малейшем движении кабельные стяжки впиваются в кожу.

Внезапно чувствую какой-то отвратительный запах, напоминающий аммиак, и туман в голове начинает рассеиваться. Передо мной стоит мужчина и помахивает у меня перед носом флакончиком. Стул, на котором я сижу, придвинут к стене, и теперь я различаю справа от себя массивный стол, а слева – камин.

От резкого запаха начинаю кашлять и, окончательно проснувшись, отворачиваюсь от его источника.

Мужчина закрывает флакончик пробкой и убирает в карман блейзера. Я сосредоточенно смотрю на него и вдруг понимаю, где я и кто он. О нет!

Коннер с любопытством наблюдает за мной, пока у меня в памяти восстанавливаются события этой ночи: встреча с Аарьей, Эш, Феликс…

– Ну, вот ты и здесь, – непринужденно говорит Коннер.

– Что вы сделали? Где Эш? – В моем голосе слышится страх, и он наверняка замечает это.

Коннер улыбается.

– Удивительно, что ты беспокоишься о ком-то, кто помогал убить тебя. – Он прищелкивает языком, как будто сожалеет, что все так сложилось. – Совсем как ее отец, – добавляет он себе под нос, но я понимаю: он хотел, чтобы я это услышала.

При упоминании папы я замираю.

Коннер понимающе смотрит на меня.

– И вот еще что. Тебя слишком легко анализировать. Должен признать, меня это разочаровало. Я-то предполагал, что гены Стратегов проявились в тебе гораздо сильнее, но, увы! – Он сцепляет руки у себя за спиной. – Да, я знаю твоего отца, Новембер. И когда я увидел тебя, точную копию твоей матери, я ожидал встретить кого-то более утонченного и образованного. Настоящую соперницу. Но ты? – Он смеется. – Нет, я не говорю, что ты на них не похожа. В конце концов, тебе точно удалось унаследовать их худшие качества.

Меня бесит тон, каким он говорит о моих родителей. Он явно пытается выбить меня из колеи.

– Ты злишься, когда я говорю о твоем отце? – спрашивает Коннер в ответ на мои мысли и выпячивает грудь. – Что ж, тогда тебе вряд ли понравится то время, которое мы проведем вместе.

Я сжимаю кулаки, отчего стяжки больно врезаются в кожу.

– Итак, Новембер, – медленно говорит он. – Где твой отец?

Я пытаюсь вырваться из оков, и плевать на боль.

– Не знаю, – говорю я, потому что это правда.

Бросаю взгляд на стол справа от меня, но он слишком далеко. Мне не добраться до ножа, о котором говорила Аарья.

Коннер вздыхает.

– Возможно, ты не знаешь, где он сейчас, но ты можешь сказать мне, где вы жили все это время.

Мне вдруг становится трудно дышать. Достаточно только упомянуть о Пембруке, и под угрозой окажутся дорогие мне люди – папа, Эмили.

Коннер улыбается.