Скажи мне, кто я - Адриана Мэзер (2019)

– У нас много времени, Новембер, – не без раздражения заявляет Коннер. – Насколько это будет болезненно, зависит только от тебя.

Коннер подходит к столу и нажимает на панель. Как и говорила Аарья, у него за спиной открывается дверь. Он наблюдает за мной, а в это время в комнату, прихрамывая, заходит Феликс. Он тащит за собой Эша.

Я с такой силой сжимаю подлокотники, что на дереве остаются вмятины от ногтей.

Руки Эша связаны за спиной. Лодыжки тоже скованы. Все тело покрыто кровавыми ссадинами и синяками, но он еще дышит. Феликс бросает его на каменный пол футах в десяти от меня.

Коннер усмехается, и волоски у меня на шее встают дыбом.

– Похоже, Ашай предал нас обоих. Однако, судя по беспокойству, которое написано у тебя на лице, я куда менее склонен простить ему предательство, чем ты.

Эш говорил мне, что надо уйти с деревьев. Он говорил, что у него есть какой-то план, чтобы все исправить. Но я не слушала. Только продолжала ругаться с ним прямо там. Мое упрямство дало Феликсу шанс подстеречь нас, и теперь…

Я напрягаю лодыжки, и кабельные стяжки вокруг них натягиваются, но я не могу пошевелиться.

– Выбор весьма прост, – говорит Коннер, и уголок его рта слегка поднимается – микровыражения отвращения, которое Брендан продемонстрировал на уроке по обману.

Он подходит к столу и открывает ящик, затем вынимает фальшивое дно и вытаскивает бутылочку из зеленого стекла. Аарья предупреждала об этом. У меня нервно сводит живот.

Коннер возвращается к неподвижно лежащему на полу Эшу и достает из кармана флакончик с нашатырем. Вытащив пробку, несколько раз проводит флакончиком под носом Эша. Веки Эша слегка вздрагивают.

– На сей раз тебе придется снова выбрать место, Новембер, но ты не сможешь выбрать собственное, – объявляет Коннер. – Вопрос вот в чем: готова ли ты смотреть, как Ашай корчится от боли и медленно, в агонии умирает? Или ты скажешь мне, где мой брат? – Последнее предложение он проговаривает нарочито медленно, чтобы быть уверенным, что полностью завладел моим вниманием.

Мне нечем дышать, и я не понимаю, что он говорит.

– Брат? – Это слово душит меня. – Но… Это неправда. Я не… Ты не… Нет.

Глаза Коннера радостно сияют, словно он только и ждал этого момента.

– У папы нет брата, – говорю я, страстно желая, чтобы его слова оказались ложью. Я отказываюсь состоять в родстве с этим маньяком.

На долю секунды лицо Коннера выражает такое же недоумение, какое испытываю я.

– Ох, как это печально… – Он снова подносит пузырек с нашатырным спиртом к носу Эша, и веки Эша подрагивают чуть сильнее, чем в первый раз.

Когда Коннер поворачивается ко мне, у него на лице читается злость.

– Он сбежал с этой ведьмой-Медведицей после того, как она убила нашего дядю, да еще у меня на глазах. И как ты думаешь, кого обвинили в том, что ей не помешали? Затем он предпочел ее собственному брату, оставив меня разбираться с последствиями и разрушив мою репутацию в Семье. И он еще смеет делать вид, что меня не существует?

Голос Коннера с каждой секундой делается все громче. В том, как он на меня смотрит, есть что-то угрожающее, как будто на моем месте он видит кого-то другого.

Коннер встает и бьет Эша в живот. Я вздрагиваю и хочу закричать, чтобы он остановился, но знаю, что от этого будет только хуже. Эш кашляет, и Коннер снова бьет его, на этот раз еще сильнее. Эш со стоном открывает глаза.

Я быстро начинаю говорить в надежде снова переключить внимание Коннера на себя.

– Нет. Ни слова. Он ни разу о тебе не упомянул. Впрочем, я его не осуждаю. Я бы тоже предпочитала о тебе помалкивать.

Коннер швыряет в стену флакон с нашатырем, и тот разбивается рядом со мной, окатывая меня брызгами резко пахнущей жидкости, которая так сильно обжигает мои ссадины, что глаза тут же наполняются слезами. Смотрю на осколки стекла на полу, а Коннер следит за моим взглядом. Он кивает Феликсу.