Глава сорок первая

Когда я наконец продираю глаза, шторы у меня в спальне задернуты, а возле кровати горит свеча. Ничего удивительного, что я проспала целый день. Откидываю одеяло и разглядываю повязки на руках и ногах. По всему телу порезы и синяки. Скривившись, встаю с кровати и медленно тащусь в гостиную. У меня все болит, но не так сильно, как я ожидала. Может, я просто уже столько раз падала с деревьев, что мое тело к этому привыкло.

В камине бушует яркий огонь, комната выглядит уютной. Но я замираю, увидев, как за столом возле окна Эш и Лейла играют в карты.

Лейла! Она откладывает карты и подходит ко мне.

Секунду мы просто неловко стоим друг против друга. Кажется, она хочет меня обнять, но не знает, как это сделать.

– Сколько я спала? – хриплым со сна голосом спрашиваю я.

– Недавно пробило восемь вечера, – говорит она и нерешительно начинает поднимать руки, но как будто передумывает и снова их опускает.

Я бы посмеялась над ее неловкостью, но нельзя – от смеха заболят ребра.

– Лейла, если ты сейчас же не обнимешь меня, нашей дружбе конец, – говорю я, поднимая брови.

Она улыбается шире и осторожно обхватывает меня руками, как будто впервые кого-то обнимает. Она примерно того же роста, что Эмили, и от одной мысли об Эмили и Пембруке у меня сжимается сердце.

– Спасибо, что спасла моего дурака-братца, – шепчет она, уткнувшись лицом мне в плечо.

Я киваю, прижавшись подбородком к ее голове, и несколько секунд мы остаемся в таком положении.

Когда она разжимает руки, у нее в глазах стоят слезы, но она пытается скрыть это от меня.

– Садись-ка лучше на диван, – говорит она и идет рядом со мной, на случай если мне нужна поддержка.

Медленно опускаюсь на подушки. К нам присоединяется Эш. Он выглядит таким же избитым, какой я себя чувствую. Мы встречаемся взглядами. Он так искренне счастлив видеть меня, что у меня слегка щемит сердце.

– Как это ты уже на ногах? – спрашиваю я, глядя на его повязки.

Он ухмыляется.

– Ты же не думала, что капля яда и несколько крошечных царапин меня остановят?

Лейла закатывает глаза.

– Он имеет в виду, что заявился сюда, рассчитывая, что я буду выполнять роль сиделки, пока он ждет твоего пробуждения.

Но Эш в ответ не отпускает своих обычных шуточек. Он просто смотрит на меня, как будто не может поверить, что я настоящая.

Лейла переводит взгляд с Эша на меня и обратно и откашливается.

– Заходила Пиппа, принесла тебе ужин. Она попросила меня сообщить ей, когда ты проснешься, – говорит она и встает. – Так что я… э… пойду к ней.

Ясно, что она уходит, чтобы дать нам возможность поговорить наедине, но ни один из нас не останавливает ее.

Лейла закрывает за собой дверь, и мы остаемся с Эшем вдвоем. Он смотрит на меня горящими, напряженными глазами.

Я вздыхаю.

– Блэквуд предоставила мне выбор, – неуверенно начинаю я, не зная, как лучше подойти к этой теме. – Она сказала, я могу остаться здесь или уйти из школы. Поскольку я выполнила соглашение, которое она заключила с моим папой, я могу сама выбирать, что делать дальше.

Эш кивает, словно сам обо всем догадался.

– Это имеет смысл.

– По-твоему, имеет? – нахмурившись, спрашиваю я. – Лично я мало что понимаю.

– Ну, – говорит Эш, – Аарья рассказала практически всей школе, кто твои родители. И героическую историю о том, как она тебя спасла, – с акцентом на героическую. Теперь она рычит на Брендана каждый раз, как они встречаются в коридоре.

– А-а. Не знаю, как к этому относиться. – А Феликс?