Убить Ангела - Коломба Каселли (2019)

Из мешка дохнуло густым зловонием – не вонью разложения, а уже знакомым ему смрадом насильственной смерти, крови, рвоты, внутренностей и гнилой пищи. Когда он стянул мешок с лица и груди Гварнери, его термометр подскочил до предела. В ушах зазвенело, и у него на миг отнялись ноги. Данте пришлось ухватиться за поручни каталки, чтобы не упасть головой вперед. Дождавшись, пока кровь снова побежит по его венам, он склонился над лицом полицейского и замер на расстоянии пары сантиметров от серокожего трупа. Любой другой на его месте задержал бы дыхание, но он поступил наоборот – закрыл глаза и втянул в себя воздух.

Между тем Сантини подошел к Коломбе.

– Где Эспозито и Альберти? – спросил он.

– Спят дома. Я не поручала им ничего, кроме бумажной работы, и не намерена задействовать их в расследовании в дальнейшем.

Под «бумажной работой» Коломба имела в виду продолжавшийся до семи утра анализ документации фонда, полученной при помощи двух «И» – Интернета и Интерпола. Как выяснилось, фонд «COW» обладал гораздо более сложной и разветвленной структурой, чем другие, часто дилетантские ассоциации, оказывающие поддержку детям Чернобыля. Его благотворительные проекты были многочисленны и разнообразны – от рытья колодцев, обеспечивающих больницам доступ к питьевой воде, до участия в исследованиях, симпозиумах и международных кампаниях по вакцинации. Оборотный капитал фонда составлял внушительную сумму в два миллиарда евро, бóльшая часть из которых поступала в форме пожертвований от финансовых холдингов и корпораций со всего мира. Услышав название одного из таких холдингов, Данте так и подпрыгнул: компания являлась одним из мажоритарных акционеров общества, владеющего «Executive Outcomes».

«Надеюсь, вам известно, что такое „ЕО“?» – спросил он. Единственным, кто сказал «да», был Лео, но Данте притворился, что не услышал, хотя тот сидел прямо напротив него. Каким-то чудом Лео неизменно оказывался на одном диване с Коломбой.

«Ладно. Вообразите, что некая группа наемников желает легально – хотя в данном контексте это слово можно употребить лишь с большой натяжкой – предоставлять на международном рынке услуги по военному вмешательству в горячих точках», – красуясь перед своей публикой, пояснил Данте.

«Ты говоришь о подрядчиках», – сказала Коломба.

«Это сейчас их называют подрядчиками, а тогда они были диковинной новинкой вроде последнего айфона. Возглавлял предприятие южноафриканский расист, в начале девяностых сформировавший собственный полк из армейских кадров. Как обычно у этих наци, офицеры были белыми, а солдаты и прочее пушечное мясо – чернокожими».

«И кто их нанимал?»

«Компания „ЕО“ появилась после падения Стены, когда оба блока начали выводить войска из секторов оккупации, бросая местные формирования на произвол судьбы. Наемники из „ЕО“ отправлялись в раздираемые беспорядками страны, где обеспечивали безопасность частных рудников и ликвидировали повстанцев, захвативших нефтяные скважины, которые принадлежали их клиентам».

«Разве такая деятельность может считаться законной?» – спросил Эспозито.

«Она была законной тогда и остается таковой для последователей „ЕО“ по сей день, ведь хотя деньги и поступают от частных компаний, подрядчиков нанимают правительства, признанные ООН».

«Сложно поверить, что такие люди заинтересованы в финансировании благотворительного фонда», – сказал Альберти.

«Кроме них, в совет директоров входит мультинациональная компания, в правлении которой также состоит бывший солдат-африканер. Эта корпорация владеет и управляет частными тюрьмами в Америке и Австралии. Я говорю не о какой-нибудь захудалой конторе – у них около пятнадцати тысяч сотрудников».

«Думаешь, это те же люди, что управляли Коробкой?» – спросил Лео: Коломба заставила их перейти на «ты».