Ничего не говори - Брэд Паркс (2019)

Левая передняя шина минивэна разлетелась в клочья. Она навела ствол на новую цель, произвела еще три выстрела, и правая передняя шина повисла ошметками резины.

Я знал, что в магазин «смит-и-вессона» входит пятнадцать патронов. Когда она начала стрелять, он был полон, то есть сейчас, по моим подсчетам, у Элисон осталось семь пуль.

Минивэн теперь ехал на ободьях. Пробитые шины не только были бесполезны, но и служили помехой. Тяжело осев на переднюю ось, машина, колеса которой потеряли всякое сцепление с дорогой, едва ползла.

Остановившись, Элисон получила возможность хорошо прицелиться. И одновременно превратилась в легкую мишень.

Из моей груди опять вырвался крик. Подозреваю, что кричал все это время, хотя мои слова не имели ни смысла, ни эффекта. В какой-то момент Харольд Карри сорвал с плеча помощника шерифа рацию и теперь бешено кричал кому-то прислать к нашему дому все свободные наряды.

Помощь была близко. Элисон нужно было продержаться самую малость.

Сосредоточив усилия на заднем колесе с пассажирской стороны, она со второго выстрела разнесла его в клочья. Минивэн накренился вправо и почти остановился.

В этот момент сидевший за рулем македонец попытался сбежать. И совершил огромную ошибку. Как только он оказался на некотором расстоянии от машины – по глупости потеряв возможность прикрываться моей дочерью, – Элисон уложила его двумя выстрелами в спину. Он взмахнул руками и уткнулся носом в землю.

Второй македонец – он был не так глуп или просто AР-15 придал ему смелости – продолжал яростно палить. Я молился, чтобы и он тоже выскочил из машины. Или чтобы у него закончились патроны.

И чудо почти произошло. Элисон побежала.

Она бросилась к опушке леса, чтобы как можно быстрее оказаться в безопасности под деревьями. У нее могло получиться. Я хрипло вскрикнул от радости. У нее все получится. Элисон знала, что выиграла это сражение, и теперь работу пусть доделывают ребята шерифа. Пусть этот македонец только попробует в одиночку бодаться с его вооруженными помощниками. Ему придется либо сдаться, либо умереть в бою.

До успешного завершения главного в жизни Элисон рывка оставалось несколько секунд. Деревья высились от нее футах в тридцати. Это было убежище, храм. Толстые стволы обещали защиту, в которой она так отчаянно нуждалась.

И вдруг, к моему ужасу, она упала.

По тому, как нелепо она распласталась на земле, я понял, что пуля попала в ногу. Она попыталась было встать, но нижняя часть тела не могла справиться с задачей.

Когда македонец вновь открыл огонь, Элисон покатилась по земле. Там, где она лежала пару наносекунд назад, взрывались холмики сосновой хвои.

Потом она села, вытянув вперед раненую ногу, и подняла пистолет. Выстрел был на удивление точным. Но теперь она оказалась на виду, беззащитная перед пулями.

Я не могу сказать, что произошло сначала, а что потом. Фактически все случилось одновременно.

Одну из трех оставшихся у нее пуль Элисон пустила прямо в лоб македонцу. Его голова дико дернулась назад. На окно минивэна брызнула кровавая жижа. Одновременно он наконец поразил свою цель. Грудь Элисон распороли две пули. Она взмахнула руками и упала навзничь.

Я не знаю, сам я вырвался из рук копов или они меня отпустили. Я бросился к лежавшей бесформенной массой Элисон. Я неистово звал на помощь, размахивал руками и отчаянно передвигал ногами. Бежал и кричал. Кричал и бежал. Но все равно будто прирос к земле. Как в кошмаре, когда за тобой гонится что-то ужасное, а ты еле переставляешь ноги и мышцы настолько ослабли, что чем быстрее стараешься бежать, тем сложнее двигаться.

Подбежав к Элисон, я упал рядом с ней на колени, готовый вкачать жизнь в ее сердце или кислород в легкие.

Но в этом уже не было смысла.

Пули ударили в нее с сокрушительной силой, оставив в груди два рваных, величиной со сливу, отверстия. Рана была страшной.