Ничего не говори - Брэд Паркс (2019)

В этот момент где-то рядом с крыльцом раздался стон. Я остановился на верхней ступеньке. На небольшом клочке земли, поросшем травой и усыпанном сосновой хвоей, футах в восьмидесяти от дома лежал человек. Молодой, щуплый. Он держался за ногу и изрыгал все известные ему ругательства.

– Злоумышленник может быть вооружен, – сказал Джейсон, обращаясь ко мне, – стой на месте, пока я не определю уровень угрозы.

Глядя на парня, который корчился на лужайке, время от время начиная колотить по земле ладонью, я почувствовал под мышкой резкую боль. Мне никогда не забыть первого ощущения от пронзившей меня пули. Чудовищная боль.

Она парализует. Забудьте все, что вам доводилось видеть в кино, когда подстреленный герой встает и продолжает бой. В реальной жизни ты можешь думать только о пылающей агонии разрываемой плоти, о том, что готов на все, чтобы это прекратить, и что такие мучения могут закончиться только смертью. В этот момент и в голову не приходит, что можно нанести ответный удар.

– Будет надо, я залеплю ему пулю прямо в лоб, – громко заявил Джейсон.

– Вы че, парни, – выговорил парень в коротком промежутке между вспышками ругани, – клянусь, у меня ни оружия, ничего. Клянусь!

Из его груди со свистом вырывался воздух. Держа на прицеле его голову, Джейсон подошел к нему и приказал:

– Покажи руки, сопляк. Я сказал, руки, быстро!

Парень отнял от раны дрожащие руки и поднял в воздух.

– Выше, – приказал Джейсон, потом подошел к нему и с силой ударил в бок – теперь ничем не прикрытый – своим черным тяжелым, наверняка кованым ботинком.

Тот взвизгнул, скрючился и, чтобы защититься, подтянул здоровую ногу. Раненая была выпрямлена. Он скулил:

– Пожалуйста, прошу вас. О боже, как больно.

Джейсон уже не целился в голову, а поднял приклад к груди, будто собираясь ударить. Может, в ногу. А может, и в голову.

– Джейсон, остановись, сейчас же! – сказал я. – С него хватит.

Я побежал к ним, вскрикнув, когда наступил босой ногой на сосновую шишку, и перешел на шаг только после того, как Джейсон опустил оружие. Он сунул руку под жилет – это что, и правда бронежилет? – и я подумал, уж не собрался ли он достать пистолет и добить мальчика. Но это оказался всего лишь фонарик, который Джейсон включил и направил на свою жертву.

Парню было лет двадцать, а то и меньше. На подбородке – трехдневная щетина. Майка без рукавов открывала взору многочисленные татуировки, в том числе одну довольно большую, изображавшую, кажется, Русалочку, только без двух раковин на груди. Землистая кожа была покрыта прыщами. В зале заседаний я немало видел подсевших на метамфетамин, и мальчик выглядел как один из них. По виду он никак не походил на матерого злодея, способного организовать похищение детей.

Парень сощурился и немного отвел в сторону взгляд – Джейсон светил ему прямо в глаза.

– Что ты здесь делал, пацан? – резко спросил свояк.

Я положил ему на плечо руку и сказал:

– Дай мне с ним поговорить, Джейсон.

А потом – без особой охоты, но чувствуя, что это его немного успокоит, – добавил:

– Спасибо тебе, теперь я уже сам разберусь.

Я встал на колени рядом с молодым человеком. Его джинсы пропитались кровью. Пуля попала в бедро, оставив на удивление аккуратную дырочку. Под джинсами не было видно раны, и я не мог сказать, сколько он потерял крови.

– Молодой человек, как вас зовут? – спросил я.

– Бобби, – быстро ответил он, – Бобби Роу, сэр.

– Ладно, Бобби Роу. А теперь скажите мне: что вы делали на территории моего дома?

– Какой-то мужик дал мне пятьсот баксов, чтобы я оставил у вас на крыльце конверт. Это все, клянусь, сэр.

Конверт. Должно быть, от похитителей.

– Где конверт?

– Не знаю. Наверное, уронил, когда этот… – здесь он наградил моего свояка нелестным эпитетом, – …меня подстрелил.