Лес теней - Франк Тилье (2019)

– Кстати, я так о вас и подумала, когда Артур подарил мне ваш роман «От мертвецов». Я представляла вас совсем иначе! С бородой, лет пятидесяти, чуть измученным жизнью… Типа Джека Фроста! – Неожиданно смешавшись, она потупила взгляд. – И сказала себе, что нужно познакомиться с этим мужчиной, увидеть монстра, который мог написать подобные ужасы… Я узнала, что вы будете на книжном салоне «Pol’art Noir»[38] и… – Она начала краснеть. – И отправилась туда. Знаю, надо было подойти к вам, поговорить, но… но я не осмелилась…

Давид смотрел на нее, не разжимая губ.

– Я просто наблюдала за вами, долго наблюдала… И с субботу, и в воскресенье. Я вас даже сфотографировала так, что вы не заметили… Мне было по-настоящему стыдно… И еще я сердилась… Сердилась, что не смогла сделать первый шаг… – Помолчав, она добавила: – Быть может, это бы все изменило…

Давид жалел, что не понял раньше, до какой степени она была безумной.

– Что вы хотите, Эмма? – холодно спросил он. – Где Аделина? Почему вы держите нас взаперти? Где наша дочь? Отдайте нам нашего ребенка!

Не опуская оружия, Эмма поставила поднос на кровать.

Принесенный шприц чуть откатился в сторону.

Давид думал было прыгнуть на Эмму. Их разделял лишь матрас. Она не успела бы среагировать. Давид задержал дыхание, незаметно согнул ноги в коленях. Два метра. Всего два метра.

Он уже начал выпрямлять ноги для прыжка, когда Эмма ответила:

– Клара играет с Артуром… Он очень нежен с детьми.

И Давид резко передумал.

– Кстати, если будете себя хорошо вести, девочка скоро вернется к матери. Но если попробуете… обмануть меня или… Ну, сами понимаете. – Казалось, она была смущена. – Артур может причинить ей вред… Мне просто надо… крикнуть… У Артура ужасно сильные пальцы. Когда я была маленькой, он приносил нам орехи и раскалывал их просто так, в кулаке!

Стиснув зубы, она продемонстрировала левой рукой, как именно Дофр это делал.

– Чего вы хотите от меня? – спросил Давид.

– Просто… поговорить… Или я многого прошу?

В коридоре скрипнул пол. Эмма резко обернулась, бросила взгляд на дверь, кинулась к ней, широко распахнула, потом закрыла, повторив это движение десять раз. Выверенное до миллиметра движение, сделала то же количество шагов, те же маленькие паузы. «Обсессивно-компульсивное расстройство», – подумал Давид. Сцена продолжалась больше минуты.

– Не выношу, когда долго нахожусь в комнате за закрытой дверью, – призналась она со страхом в голосе. – Вы… вы, наверное, считаете меня сумасшедшей…

Она задрожала. Давид не мог пошевелиться.

– Нет, Эмма. Я так не думаю.

– Артур объяснил мне, что это идет из детства. Что-то там произошло… Но я в психологии не разбираюсь, просто знаю, что ненавижу двери и ставни. Если бы меня заперли, мне было бы жутко страшно…

– А мне, Эмма? Как вы думаете, что чувствую я? Ведь я заперт!

Она опустила глаза:

– Знаю, Давид, мне очень жаль. Но вы не оставили мне выбора… Вы причинили мне боль. Вы хотели уйти… Бросить меня, трус!

Давид приблизился к ней. Она взвилась.

– Даже не думайте! – приказала Эмма, прицеливаясь.

Он замахал руками, чтобы попытаться ее успокоить.

– Эмма… Вы не имеете права удерживать меня тут против моей воли. Так я вас никогда не полюблю…

Она пожала плечами:

– Я знаю, что вы обожаете Клару, что не хотите ранить ее своим разводом с женой. Но я ее тоже обожаю! И я девочке по душе! Вы бы видели, как мы вчера играли! Она очень быстро забудет вашу… свою мать!

– Слушайте, Эмма…

– Я понимаю, конечно, что вы не осмеливаетесь рассказать мне всего, – прервала она Давида, – что это тяжело… Но… но я видела, как вы смотрели на меня, когда я появилась в шале. С удивлением и восхищением. Потом вы пришли ночью ко мне в комнату, хотя дверь была закрыта…

– Но… все было не совсем так. Вы же сами только что сказали, что не выносите, когда остаетесь в запертом помещении!