Лес теней - Франк Тилье (2019)

– Знаешь, как я тебя люблю, – прошептал Артур. – Как собственное дитя… – С этими словами он перевернул вещицу китайского фарфора и постучал по овальному днищу. – Я не хочу видеть, как ты страдаешь, – продолжал он. – Но ты прекрасно знаешь, что чем суровее наказание, тем больше тебя любят. Давид уже несколько раз доказывал, как много ты для него значишь. Однако он покрыт броней из гордости и спеси, и это мешает ему открыться тебе. Мы вместе пробьем эту броню. Ты и я. Хорошо?

Она кивнула, еле сдерживая слезы.

– Я знаю, что тебе очень жаль Аделину. Что ты была очень рассержена, когда отнесла ее туда. Но постарайся меня понять… Аделину я знаю давно, и мне тоже ее жаль… но в жизни она делала не только хорошие вещи, поверь мне. Она… В нее вселился дьявол. Она была плохой девчонкой; единственное, чего она хотела, – это навредить нам с тобой. Ты же знаешь, верно, что она хотела навредить нам и завладеть Давидом?

– Да. Да… Артур… Но… но я…

– Ты все сделала правильно, Эмма. Только так вы соединитесь – Клара, Давид и ты. Твоя новая семья.

Лицо Эммы разгладилось. Ее семья…

Пальцы Артура сжались на затылке молодой женщины, ногти вонзились в ее кожу. Эмме стало больно, но она ничего не сказала.

– Тебе лучше многих других известно, насколько жизнь может быть тяжелой и жестокой, – снова заговорил Дофр. – Известно, что никто, кроме меня, не придет на помощь, если тебе будет плохо. Я всегда был с тобой рядом. В самые черные дни. Я познакомил тебя с Давидом и с его романом… Я научил тебя, как к нему приблизиться… Сколько времени я провел с тобой, помогая составлять письма Мисс Хайд… Ты ведь не забыла об этом, правда, Эмма?

– Я никогда не забуду…

Артур закрыл глаза и перевел дыхание:

– Прекрасно. Главное, делай так, как я тебе говорю.

Внезапно они подскочили от стона мертвого дерева. Вибрации охватили дуб и пошли по всему дому. Заскрипели балки.

– Что… что это было? – залепетала Эмма, уставившись в потолок.

– Ветер…

– Нет! Нет! Это…

– Довольно!

Из спальни Давида и Кэти донесся детский плач.

– Занимается заря! – сказал Дофр. – Сходи за ребенком, пожалуйста, и приготовь ей молока. Пусть малышка немного расслабится. Попозже поиграешь с ней на улице. Кэти еще, вероятно, под снотворным, но будь осторожна. Она очень агрессивна.

– Знаю, – ответила Эмма, берясь за ружье. – Я буду осторожна.

Когда она исчезла, Артур сунул руку в вазу цвета плоти и потрогал ее внутренние стенки. Вся верхняя часть его тела натянулась, как тетива лука.

36

Сначала все было как в тумане. В тошнотворной пелене, окутавшей ее, когда она стала просыпаться. Потом, очень быстро, нахлынули воспоминания об уколе в спину и о последних словах, которые произнесла Эмма до того, как Кэти погрузилась в забытье: «Я больше не позволю вам сделать ему больно».

Женщина попробовала подняться. Из-за головокружения она снова откинулась на матрас. Ей казалось, что она отвратительная, грязная и совершенно не похожая на ту сильную женщину, которой когда-то была. Губка. Она чувствовала себя как использованная губка, которую по окончании боя выбрасывают на ринг.

Только проснулась, а уже хочется заплакать.

Уничтожена.

Извне донесся звук голоса, от которого у Кэти застучало в висках. Она наконец смогла оторвать свое тело от постели. Держась за стену, она доковыляла до окна. От наркотика, все еще присутствующего в организме, пересохло во рту и мутило.

Солнечные лучи превратили снег в яркое зеркало. Ослепленная, Кэти зажмурила глаза, потом медленно их открыла. В зоне видимости показались два силуэта. Эмма и Клара. Ее дочка была тепло одета в толстую куртку, перчатки, шарф и шапочку с ушками. Она громко смеялась, а Эмма бросала снежки в ветки, отчего с них сыпались снежинки.

Ее ребенок, рядом с этой сумасшедшей.

Кэти забарабанила по стеклу, безнадежно выкрикивая имя дочки: