Лес теней - Франк Тилье (2019)

Вечером после работы Давид сходит в кино, решено. Настоящее приключение – высунуть нос из своей квартирки, погулять в свете уличных фонарей и на некоторое часов вырваться из ежедневной рутины. Быть может, в последний момент он передумает и вернется, но, по крайней мере, попробует.

Нужно попробовать.

Из-за металлической двери за его спиной подул сквозняк. Он обернулся, его редко беспокоили во время работы.

Испачканный скальпель, который он держал в руке, упал на пол.

У него подкосились ноги, так что он схватился за угол стола. Губы его чуть раздвинулись и снова сжались.

Она изменилась. Огненная шевелюра уступила место спортивной стрижке с длинными прядями цвета красного дерева на висках. На ней был кремовый костюм, очень строгий, и длинная тонкая кожаная куртка.

Оглушенный, Давид снял зеленую хирургическую маску.

– А… Аделина?

Он с трудом произнес ее имя, время как будто остановилось. Аделина… Имя, связанное с болью. Обнажающее едва зажившую рану.

Молодая женщина задержала дыхание. Она знала, что может в любой момент потерять самообладание. Убежать, скрыться в городской суете.

Взяв себя в руки, она наконец приблизилась к Давиду, постояла немного, она почти плакала, потом сжала его в объятиях. Сжала изо всех сил.

– Давид, Давид… – прошептала она ему на ухо.

Давид глубоко вдохнул. Тепло человеческого тела, совсем рядом. Как давно он его не чувствовал…

– Как вы меня нашли? – спросил он дрожащим голосом по-прежнему обнимавшую его женщину.

– Я почти не сомневалась, что вы не оставите свою профессию, даже несмотря на…

Она чуть отступила.

– Ваш… ваш бывший директор сказал мне, что вы уехали в Бретань. Тогда я стала обзванивать десятки похоронных бюро…

Давид, прихрамывая, направился к металлическому столу и прикрыл лицо умершего. В горле у него стоял ком.

– Но зачем? Год спустя?

Он стоял к ней спиной, взгляд у него блуждал. Он безуспешно старался чем-нибудь занять себе руки.

– Вы знали, Давид… Знали и ничего мне не сказали…

Он подошел к мусорному ведру в другом конце лаборатории и выбросил туда бумажное полотенце. У него на лбу выступили капельки пота.

– Вам… не сказал чего? О том, что произошло, мне сказать больше нечего. Они умерли, и все это… в прошлом.

Он уперся ладонями в стену, опустил голову.

– Вы не должны были дойти до дороги… Не должны были вызвать полицию… нужно было оставить меня… Оставить меня с ними… Меня… меня вернули к жизни, а их больше нет.

Он тряхнул головой:

– Аделина… Возвращайтесь домой. Забудьте все… Не ворошите прошлое… Так будет лучше для нас обоих.

Когда он обернулся, Аделина теребила перчатки, она была очень серьезна.

– Слишком поздно, Давид… Слишком поздно! – крикнула она.

– О нет, не может быть! – воскликнул Давид и кинулся к ней.

Они снова обнялись. Аделина схватила его за руку и положила себе на затылок:

– Он тут… 98101… Номер замка от кейса Дофра, который я тогда открыла… Этот номер… Татуировка совсем маленькая, ее едва видно…

Она тяжело задышала, она была на грани срыва.

– Вы поэтому… поэтому не хотели видеть меня, когда я пришла к вам в больницу после случившегося. И поэтому… так внезапно исчезли, не оставив даже адреса. Вы хотели уберечь меня! Вы все поняли и хотели меня уберечь!

Давид гладил ее по спине. Она с трудом продолжала:

– Когда они нашли… обгоревшие тела, когда вы рассказали им свою версию событий… о том, что Эмма была сумасшедшей, о… о ее отношениях с Дофром, о том, что все закончилось… настоящей бойней… полиция решила, что вас заманили в ловушку… которую эти двое расставили для вас и вашей семьи, потому что оба были невменяемыми. И это… это правда. Мы просто сказали правду, да? Да, Давид?

– Только правду…