Лес теней - Франк Тилье (2019)

Аделина стояла чуть позади, рядом с дверью в свою комнату. Аборт… Вот и тайна… Тайна, которая мучила Кэти… Вот, значит, что… Она прислонилась к стене.

Зачем они это делали? Зачем хотели разрушить эту семью?

Давид с жалостью склонился к корчившейся на полу жене. Она умоляла его. Умоляла не слушать их.

– Нет, нет, нет, – повторил Давид. – Вы ошибаетесь… Это невозможно… Физически невозможно… – Он встал на колени и принялся гладить волосы жены. – Кэти! Кэти! Нет! Скажи, что они лгут!

Она посмотрела на него невидящим взглядом, по ее щекам катились горячие слезы.

И вдруг у него в голове все встало на свои места. То, как нервничала Кэти накануне отъезда. Ее так называемые головные боли. Выражение отвращения у нее на лице каждый раз, когда он прикасался к ней. Все не заканчивавшиеся месячные. Знаки, которых он не замечал раньше, которые его не смущали, ведь он был погружен в свой роман, в компьютер, в свою так хорошо организованную чертову жизнь.

«Нет… Только не Кэти… Только не Кэти…»

– Ты… им… не верь… – лепетала та, стараясь подняться с пола.

Давид крепко взял ее за запястье и потащил в комнату. Захлопнул дверь ногой и бросил жену на кровать с такой силой, на которую, как он думал, он вовсе не был способен.

В коридоре, не сводя глаз с Аделины, Артур Дофр массировал затылок Эмме. Он заставил ту встать на колени и погрузил лицо в ее шевелюру.

Аделина вернулась к себе в комнату. Во взгляде Артура, пока старик перебирал черные волосы Эммы, она увидела красные, бешеные блики. Вероятно, так же он смотрел и на нее, когда касался ее медных волос.

С выражением леденящего душу порока.

30

– Ах, бедняжка моя! – прошептала Аделина, гладя светлые кудри подруги. – Скажи, что я могу сделать…

Кэти свернулась калачиком на матрасе, как будто застыла в лаве. Клара крепко спала, просунув ручку сквозь решетку кроватки. Ее крохотные пальчики упирались в ледяной пятачок поросенка. Стояла холодная, казавшаяся бесконечной ночь, она липла к ним, как назойливые мушки, выпущенные каким-то злобным существом.

Аделина искренне сочувствовала мучившейся у нее на глазах женщине. Бывшая боксерша превратилась в окончательно сломленное существо. Раздавленная, практически уничтоженная морально женщина так не походила на саму себя, собранную, ироничную, резкую, ту, с которой Аделина познакомилась в первый день их пребывания в шале.

Несмотря на социальный барьер, на предвзятое отношение, на такую разную жизнь, между ней и Миллерами установились дружеские отношения. Страдание Кэти было ее страданием, безмолвным, понимающим.

Тишину комнаты нарушили какие-то звуки. Рыжеволосая женщина прислушалась – нет, ей не показалось.

Назойливая мелодия. Эта увертюра… «Девушка и смерть». Он печатал! Бальзамировщик снова вернул себе выброшенную в снег машинку и теперь сидел за ней и печатал, а в это время его жена медленно умирала на глазах у Аделины!

Что за дьявол в него вселился? Как он может поступать так жестоко?

Кэти глубоко вздохнула, отреагировав таким образом на звуки, которые она уже не могла больше выносить. На глазах ее выступили слезы. Она повернулась, оказавшись к Аделине спиной.

– Он все знает… – прошептала она. – Всю правду… Он просто ушел, молча, не сказал ни слова… Я его никогда таким не видела… Как айсберг… Стиснул зубы… Словно затаил злобу на все живое.

Кэти схватилась за простыню.

– Он… Мы должны были поговорить… Обычно он всегда слушает, он понимает… Но сейчас…

Все смешалось. Когда начались ее мучения? Сколько времени она ему лгала?

– Это шале… То, о чем его просит Дофр, эта история с Палачом… Слишком… Чересчур… Я все испортила… Все… Его доверие…

Аделина обошла кровать и села рядом с Кэти. Она хотела поддержать ее, но не могла найти нужных слов, будто онемела.