Как до Жирафа… - Маргарита Ардо (2019)

– Н-нет, – Катерина кашлянула. Взглянула на меня, как Белоснежка на угнетателя гномов, и выпалила: – Я благодарна вам, Андрей Викторович, за то, что вы спасли ситуацию… И меня… Но то, как вы поступили потом… Это… это, простите, это неблагородно и недостойно! Я поражена, как вы так можете: одним поступком вызываете восхищение, следующим… падаете так низко! Простите… – и, рванув ручку двери на себя, она бросилась в коридор, словно сама испугалась сказанного.

Я – за ней. Догнал, схватил за плечо. Она заледенела. А потом вскинула на меня свои глазищи и припечатала:

– Я думаю, что для таких мероприятий я не подхожу. И я – не лучший сотрудник. Вы знаете. И больше не надо. Простите. – Вырвавшись и чуть не споткнувшись, она влетела в раскрывающиеся двери лифта, толкнув дородного господина с лоснящимся лицом бюргера.

Он что-то вякнул по-немецки, она на том же языке ответила. Наверняка своё коронное «извините». Немец что-то и мне сказал. Я не отреагировал. Дверцы лифта закрылись. А я остался стоять столбом, как оплёванный.

Замечательно я развлёкся сегодня! И зашибись, как развлекусь завтра в беседе с отцом.

Я стиснул зубы, предвкушая. А затем одарил всё ещё чего-то ждущего возле меня немца наглой ухмылкой и решил: а и пофиг! Ни перед кем я оправдываться не стану. Подумаешь, цаца какая! Её же любимый Конфуций сказал: «Ни перед кем ничего не объясняйте. Каждый всё равно поймёт всё так, как ему выгодно». Я прав, и точка!

Глава 18

– Одуванцик! – вскричала Маруська с такой радостью, с какой наши космонавты нашли бы жизнь на Марсе.

Бросив весёленький розовый самокат с пони-единорогом и лампочками на руле, дочка кинулась на исследование нового явления.

Чёрт, и почему я не умею так радоваться? И самокат у меня есть, и одуванчик вижу, и воскресный парк весной пахнет, только на душе хреново. Со вчерашнего вечера, когда я сидел, как дурак, дома один и тянул виски, так и не улучшилось. За ночь я весь мозг себе проел, думая, что сделал не так. Заснуть не мог.

Ведь ради неё же всё сделал, чтобы защитить! И Лану вызвал, и извиниться заставил. Ну, может, не раскланялся и без экивоков обошёлся, но ведь эта злобная Чебурашка из золотой молодежи по-другому не понимает, я пробовал! Не дай Бог мне так Маруську воспитать, хотя кто бы Лану воспитывал, там всё просто было: «не вопи, возьми денег». Мой отец что-то говорит про гены, а я стою на своём: моя дочка такой не станет, уже не такая!

Но Катерина, может, подобных «дочек великих и ужасных толстых кошельков» не встречала? Надо вообще её личное дело посмотреть, чем она жила-дышала до этого. Ведь не пятиклассница с косичками, даже замужем была! А и не скажешь…

Мне не столько обидно было, сколько досадно – я категорически не понимал, в чём косанул. Ну да, двух зайцев убил. Но и это не для себя же! Себя я подставил, теперь отцу даже звонить не хочется. И раз он сам не звонит, значит, ещё не читал новости в сети. Пока можно дышать.

Хорошо, что Надя сама предложила Маруську привезти, они с папой на корт собрались. А я отмазался. И не соврал даже, сказав, что в выходные парк – это для нас святое. Маруська и сама уже с утра прыгала и кричала мне в экран телефона: «Мапа, в палк!» Утром в субботу и воскресенье, какая бы погода ни была, мы туда. Или в снегу поваляться, или по газонам побегать, кошек за хвост потаскать, мальчикам на детской площадке глазки построить. И, конечно, все батуты обскакать, все карусели объездить, а потом вредного чего-нибудь съесть в кафешке. Так что можно сказать, что пока Маруська меня спасла. Но ненадолго.

Однако не это мучило меня, а мысли о Катерине. Я физически ощущал телефон в кармане, но знал, что звонить не буду. Я не придумал, что сказать. Вообще ничего не понимаю!

– Мапа, мапа, одуванцик! – подбежала ко мне дочка и протянула уже сорванный цветок.