Год нашей любви - Сарина Боуэн (2014)

Скажи ему о водном поло. Фея надежды вернулась и принялась нарезать вокруг моей головы круги, сложившиеся в мультяшный нимб.

Нет.

Я не собиралась ему говорить. Прежняя Кори разоткровенничалась бы о том, как она тревожится, как боится опозориться. Она выложила бы все это, а Хартли бы выслушал – заглянул в глаза и сказал то, что нужно сказать. Но никаких откровений больше не будет. Поскольку все, к чему они могут привести, – это разбитое сердце.

– Говорят, профессор в этом семестре должен быть пободрее, – сказал Хартли. – Правда, сам материал – скучища.

С глубоким вдохом я открыла учебник у себя на коленях.

– Пожалуй, – согласилась я. – Торговые балансы и курсы валют. Не могу сказать, что трепещу от восторга.

В этот момент в кабинет вошел профессор и принялся постукивать по микрофону на кафедре. А значит, я была спасена. Сконцентрировав все свое внимание, я направила его на слова преподавателя, объяснявшего концепцию бюджетного дефицита, и вскоре полностью погрузилась в тему.

Почему я вообще была здесь? В этот самый момент Дана сидела в другой аудитории, слушая первую лекцию курса по Шекспиру. Она приглашала меня пойти с ней, но я отказалась. Теперь я поняла, что экономика была лишь предлогом, чтобы уцепиться за то единственное, что все еще принадлежало нам с Хартли. За занятия, которые мне даже не нравились.

Поистине, я была готова на жертвы.

После занятий мы с Хартли по традиции отправились обедать в Общую столовую.

– Как Дана? – спросил он. – Давно не видел ее.

– Она купила себе полфунта кофейных зерен в шоколаде как средство адаптироваться к смене часовых поясов. Оказалось, каникулы были именно настолько длинными, насколько нужно было, чтобы снова привыкнуть к японскому времени. А потом ей пришлось лететь назад.

– Жестко, – посочувствовал Хартли.

В этот момент я заметила Стейшу.

– Привет! – крикнула она и помахала рукой. Через дорогу было трудно разобрать, зовет она нас обоих или только Хартли.

Как только мы перешли на ее сторону, первое, что она сделала, – поцеловала Хартли. И не то что бы быстро чмокнула в щеку. Нет. Она шагнула к нему, обвила руками его скульптурные плечи и впилась ему в губы. Целую минуту, пока они целовались, я, испытывая неловкость, сидела рядом и не знала, как следует себя вести в этой ситуации.

Наконец, когда я была уверена, что вот-вот взорвусь от дискомфорта, Стейша отлипла от Хартли и сказала:

– Пойдем в «Магазинчик Кэти» на обед.

– Что? – спросил Хартли, задрав раненую ногу, как фламинго. – Это два лишних квартала. К тому же Каллахан и я всегда ходим в Общую столовую после экономики. Это не только близко, но еще и бесплатно.

– Но… – тут же принялась причитать она, – я изнывала по баклажанным рулетикам четыре месяца.

Я подняла руку.

– Вообще-то, ребята, не парьтесь. Мне все равно нужно попробовать попасть к декану между занятиями. Так что увидимся позже.

Я направила колеса вниз по Колледж-стрит, обратно к Бомонту. Немного отъехав, я оглянулась и помахала им.

Хартли посмотрел на меня с недовольным видом, а я вдруг почувствовала себя на подъеме. ОЗХ шла по плану.

Я сдержала слово и отправилась прямиком в кабинет декана факультета Бомонта. Однако, прикатив на место, обнаружила, что ко входу в кабинет ведут три мраморные ступени и старинная гранитная арка – потрясающе красивая, но чересчур узкая. На костылях у меня не возникло бы с ними никаких проблем, но костыли остались дома. Недолго думая, я припарковалась возле двери и позвонила в кабинет декана по телефону. Я услышала, как за дверью раздался звонок, а потом секретарь взяла трубку:

– Да?

– Привет, – сказала я. – Это Кори Каллахан, я прямо за дверью, в инвалидном кресле.

– Конечно, Кори. – Говорила женщина приветливо. – Тебе нужно поговорить с деканом? Я сейчас его пришлю.