Год нашей любви - Сарина Боуэн (2014)

Вернувшись в колледж, я не видела Хартли весь вечер. Действуя согласно новому плану, я поужинала с Даной и одной из ее приятельниц по вокальной группе в столовой Триндл-хаус. Когда мы пришли домой, полоска под соседней дверью была темной. Все будет в порядке, сказала я себе. Наверное, теперь Хартли станет ночевать у Стейши в Бомонте. Это создаст дистанцию, и я продолжу двигаться дальше.

Операция «Забыть Хартли» началась. ОЗХ, для краткости.

По возращении домой я сделала важный звонок. В списке контактов команды, к которой я хотела присоединиться, значились имена двух студентов: капитана и менеджера. Имя менеджера показалось мне более располагающим, так что я отыскала ее номер в справочнике кампуса раньше, чем могла разнервничаться и передумать.

– Привет, Эллисон, – сказала я слегка дрожащим голосом. – Я Кори, первокурсница. Я прочитала о наборе в смешанную команду по водному поло в тюбингах.

– Привет, Кори! Мы будем рады принять вас. И вы позвонили как раз вовремя. У нас тренировка завтра вечером.

– Ну… – пискнула я. – Мне нужно только убедиться, что вы не шутили, когда писали, что опыт не нужен…

– Кори, начистоту: мы рады всем, у кого есть настрой. Особенно девушкам. Правила таковы, что во время игры в воде обязательно должны находиться как минимум три женщины. В прошлом году нам даже пришлось пропустить несколько игр из-за того, что команда не была укомплектована. А всего игр одиннадцать – против каждого факультета.

Это звучало многообещающе.

– Отлично, – сказала я. – Тогда еще один вопрос – он, наверное, не из тех, что вы слышите слишком часто. Вы случайно не знаете, смогу ли я попасть в бассейн на инвалидном кресле? – У меня не было никакого желания разгуливать по скользкому полу на костылях.

К чести Эллисон она сделала лишь едва заметную паузу.

– Думаю, да. Даже уверена. Я видела там занятия по физиотерапии.

– Эллисон, – сказала я. – Обещаю: плаваю я лучше, чем хожу.

Она рассмеялась, и я приободрилась.

– Отлично, Кори. Увидимся завтра вечером. Начало в семь.

– Я приду.

Положив трубку, я ощутила, что одержала маленькую победу.

– Каллахан.

Я выплывала из сна от того, что кто-то шептал в мое ухо.

– Каллахан, смотри.

Мои глаза открылись, и я резко проснулась. Рядом с моей кроватью стоял Хартли в шортах и футболке. Я смотрела на него, и мое сердце билось все сильнее. Его карие глаза и кривая ухмылка, как оказалось, волнуют еще больше, чем я помнила.

Возьми себя в руки, приказала я себе.

– Смотри, – улыбнулся сверху Хартли, указывая на свою ногу.

А потом я увидела, что он имел в виду. Хартли стоял рядом без гипса на ноге и без фиксирующего сапожка. И даже без скобы.

– Ого, – сказала я. Приподнявшись на локтях, я села и протянула руку, чтобы дать пять. – Так держать.

Он шлепнул по моей ладошке.

– Спасибо. Увидимся на экономике.

Хартли вышел, слегка хромая и опираясь на трость, которую я не видела у него прежде.

Когда дверь закрылась за ним, я позволила себе выдохнуть. Операция «Забыть Хартли» обещала быть жёсткой. Но я буду бороться за правое дело.

После моей первой лекции в новом семестре – курса по истории искусства эпохи Возрождения – я проделала путь до кабинета экономики и уселась на привычное место у стены. Минутой позже вошел Хартли. Я больше почувствовала его, чем увидела. Он сунул трость под сиденье и приземлился на стул рядом.

– Ну, ты как? – спросил он по-дружески – тепло и непринужденно.

Я подняла взгляд и тут же угодила в ловушку его карих глаз. Все во мне сжалось, и я почувствовала, как у меня начинает краснеть шея. Сердце забилось быстрее.

Проклятье.

Он все еще ждал, что я что-то отвечу.

– Да как всегда, – наконец промямлила я.

Почему мне вдруг стало невероятно тяжело говорить?