Год нашей любви - Сарина Боуэн (2014)

Приняв самый быстрый душ в мире, я оделся. Стейша подарила мне обновки на Рождество. Так, интерес у нее вызывали только шмотки и ювелирка, она знала, как их выбрать. Рубашка, которую я надел, была бесстыдно дорогой – «Томас Пинк». Я подвернул рукава, чтобы придать ей неофициальный вид, потому что я это я. Все-таки у Стейши хороший вкус. Джинсы, которые она подарила мне, были какого-то бренда, о котором я никогда не слышал, и продавались только во Франции. Пофиг.

Надев одобренные Стейшей шмотки, я спустился в столовую. Генри – глава семейства – сидел один во главе огромного стола.

– Доброе утро, мистер Бикон, – сказал я, когда он поднял глаза. Рядом с ним лежала стопка из трех газет, причем кто-то потрудился их идеально выровнять.

– Привет, сынок, – сказал он.

Когда мистер Би обращался ко мне так, меня всегда пробирала странная дрожь. Никто, кроме него, никогда так не делал.

– Кофе горячий, и я только что попросил Анну сделать мне омлет. Если поймаешь ее сейчас, она будет рада сделать еще порцию для тебя.

Он скользнул газетой по полированной поверхности стола.

– Отличный план.

Я пересек комнату и попал в гигантских размеров кухню. Здесь, среди полированной мебели и нержавеющей стали, помешивала в сковородке масло Анна, личная повариха Биконов.

– Hola, Hartley! – затрещала она. – Qué quieres para el desayuno?[12]

Если бы я попытался ответить ей на испанском, то опозорился бы.

– Я с удовольствием съел бы омлет, если ты, конечно, готовишь его сегодня.

Она переключилась на английский и ткнула меня пальцем в грудь.

– Сыр, лук и ветчина, хорошо прожаренные?

– Ты всегда помнишь.

Анна была классной. Я понадеялся, что Биконы платили ей большую зарплату, поскольку она чертовски ее заслуживала.

– El café está allí[13], – добавила она.

– Gracias[14]. Стейша уже поела? – сказал я.

– Не видела ее.

Анна наклонилась к разделочной доске и принялась нарезать лук, аккуратно складывая горкой.

– Это нехорошо, – сказал я, направляясь к кофейному сервизу. – Мы не можем оставить Стейшу недокофеинизированной.

– Ты знаешь, что делать. – Анна подчеркнула это предложение шипением лука, упавшего на сковородку.

Я налил две чашки кофе и вышел, чтобы найти свою девушку. Она и ее мать были глубоко погружены в разговор с женщиной в фартуке «Кейтеринг от Кейти». Я заметил, что большие модные конторы, которые Биконы нанимали для работы в своем доме, всегда имели уютные домашние названия. «Такси от Томми». «Лес от Фрэнки». Но это был просто трюк. Порядка семнадцати автомобилей «Кейтеринга от Кейти» разъезжали по округу Фэрфилд прямо сейчас, высасывая деньги из особняков пожарным шлангом.

– Господи, спасибо, – выдохнула Стейша мне в ухо, когда я передал ей чашку.

Она положила теплую руку мне на спину и, пока ее мать и кейтерша продолжали болтать о hors d’oeuvres[15], сладко улыбнулась мне, глядя поверх своей чашки. Этой улыбке место было в каталоге «Виктория сикрет», и предназначалась она мне, и только мне.

И все-таки я почувствовал… Черт. Я не знал, что именно я почувствовал. Ее идеальное тело было таким знакомым. Ее тело имело изгибы во всех нужных местах, ее кожа сияла, а волосы были шикарными. Но почему-то теперь я наблюдал за всем этим словно издали, с расстояния, которого не было между нами раньше.

Может, дело было в том, что за последние несколько месяцев она объездила полмира, и я отвык от нее. Но внезапно мне захотелось чего-то, чего не хотелось раньше. Моим главным желанием всегда было одно – жить на всю катушку с первоклассной красоткой, и оно осуществилось. Но по какой-то причине теперь меня грыз изнутри какой-то новый, незнакомый голод, и я правда не знал, что с этим делать.

Может, мне просто нужен был омлет.