Три цвета любви - Олег Юрьевич Рой (2020)

По уводящей к морю лестнице Вергилия — название, льющее мед на сердце любого филолога, — гулял ветер. Да такой, что уже к середине Леле захотелось вернуться. Наверное, именно такой ветер задувал в лицо Данте, коего дух Вергилия вел в «экскурсию» по всем кругам ада — все ниже и ниже, до девятого, ледяного, где томились души предавших доверие. Она встряхнула головой — может, и правда, черт с ней, с лестницей и бьющимися внизу волнами, вернуться? Куда? Да не важно. На вокзал, в Рим, в Питер, черт побери! Но в полутора сотнях метров — уже совсем внизу, на набережной королевы Маргариты — призывно махало полосатыми тентами кафе.

Вздохнув, она продолжила спуск, однако уже через несколько ступенек обнаружилось, что дальше пути нет. То есть лестница-то никуда не делась, но ровно посередине очередной ступеньки сидел, склонив голову набок, здоровенный пес. Кажется, эта порода называется «королевский пудель», вспомнила Леля. Да, пожалуй, вполне королевский, только короны на атласно-черной голове не хватает. Прежняя Леля, что греха таить, наверняка испугалась бы такой встречи: мало нам спуска по лестнице Вергилия (уже жутковато, того и гляди до ада дошагаешься), так еще и черный пудель! Второй облик Сатаны, привет из «Фауста» Гете. Но нынешняя Леля — уже не Леля, а Алекс! — только улыбнулась:

— Привет, Мефисто! Кого поджидаешь? — и упрямо зашагала вперед.

В смысле вниз. Пудель, тряхнув ушами, посторонился, давая дорогу. Ветер никуда не делся, но почему-то растерял весь свой адский лед. Скорее наоборот. Перспектива посидеть под полосатыми тентами уже совсем близкого кафе, и чтобы ветер, как старый приятель, то приобнимал за плечи, то гладил по голове, была, черт побери, очень даже приятной.

Она обернулась — пудель исчез. Не то убежал выше и его скрыли ступеньки, не то, как полагается уважающему себя порождению тьмы, ушел в стену. Или просто в воздухе растворился, почему бы нет? Ну и ладно, а у нее — прекрасная перспектива в виде столика под полосатым тентом кафе!

Как все перспективы, сердито подумала Леля через минуту, которые приятны, пока глядишь издали. А как только начинается их реализация, так и хочется сбежать.

Нет, в кафе не воняло подгоревшей пиццей (где это вы в Италии видели плохую пиццу?) или, боже упаси, недавней борьбой с тараканами. Пахло базиликом, кофе и солью. Но за крайним столиком справа сидел человек, которого Леля меньше всего ожидала здесь встретить.

Господин адвокат. Игорь, чтоб его, Анатольевич, с независимым видом держащий крошечную белую чашку в длинных тонких пальцах.

«Забавно, — подумалось Леле-Алекс. — Раньше я не замечала, какие у него музыкальные пальцы — может, он в детстве на рояле играл? Или на скрипке? Логично было бы».

Что он тут, кстати, делает? Отпуск проводит? Или — за ней следит? А что, с Дима сталось бы соглядатая отправить. Хотя бы для страховки, чтобы, не дай боже, в беду какую опять не угодила. Или — нет? Он же сам предложил ей стать Алекс, разве за Алекс нужно следить?

Первой мыслью было — развернуться и сбежать. Но — вот прямо сейчас подниматься по лестнице? Будь она хоть трижды Вергилия, романтическое имя отнюдь не делает ее короче.

Или просто пройти мимо, «не заметив»?

«Лель, скажи честно, испугалась?» Или нет, не так: «Алекс, ты что, струсила?»

Да вот еще!

— Добрый вечер, Игорь Анатольевич! — лучезарно улыбнулась она, грациозно опускаясь на довольно хлипкий стульчик. — Вы тут меня специально поджидали?

Улыбка сделала его лошадиное лицо очень даже симпатичным. Нет, правда, удивительно, как простая улыбка может изменить человека.

— Не то чтобы специально. Но возможности такой не исключал.

Леля — нет, Алекс, Алекс! — вместо того чтобы привычно растеряться и залепетать что-то невнятное, лишь вздернула (вопросительно и довольно высокомерно) левую бровь: извольте, мол, сударь, объясниться.

Игорь Анатольевич опять улыбнулся, почти смущенно: