Перед падением - Ной Хоули (2017)

Мальчику наконец удается изобразить ручкой на салфетке черный штрих, потом другой. Он радостно посапывает. Скотт наблюдает за ним, и вдруг в его голове все разом становится на свои места. Он принимает решение, к которому, сам того не сознавая, последовательно шел. У него появляется цель. Скотт быстро направляется к телефону, звонит в службу информации и выясняет номер корпорации Эй-эл-си. Затем, набрав нужную комбинацию цифр, просит соединить его с Биллом Каннингемом. После нескольких неудачных попыток выполнить его просьбу оператор соединяет Скотта с Кристой Брюэр, продюсером Каннингема.

— Мистер Бэрроуз?

Криста запыхалась, словно перед тем, как взять трубку, ей пришлось бежать к телефону целую милю.

— Скажите ему, что я согласен, — говорит Скотт после секундного молчания.

— Простите?

— На интервью. Я готов его дать.

— Что ж, отлично. Если хотите, я могу отправить к вам мобильную студию — она будет у вас через час.

— Нет. Пусть ваши люди держатся подальше от дома и от мальчика. Это личное — между мной и вашим патроном. Разговор пойдет о том, что публично оскорблять и унижать людей издали, находясь в полной безопасности, — трусость и мерзость, так мужчины себя не ведут.

— Могу я процитировать вас? — интересуется Криста Брюэр с явными нотками ликования в голосе.

Скотт снова думает о своей сестре, лежащей в гробу со скрещенными руками. Вспоминает нависшую над ним гигантскую волну и то, как он с вывихнутым плечом изо всех сил боролся за свою жизнь и жизнь Джей-Джея, пытаясь вынырнуть на поверхность.

— Нет, — отвечает он. — Я к вам сегодня приеду. Скоро увидимся.

Картина № 5

Поначалу кажется, что это не картина, а просто чистый холст. Белый прямоугольник, на котором художнику еще только предстоит что-то изобразить. Однако, подойдя ближе, посетитель замечает, что белая поверхность имеет рельеф. На ней видны возвышения и углубления, в которых залегла тень. Белая краска наложена слоями, так что под ней кое-где угадываются другие цвета. Становится ясно — это все-таки законченная картина. Если просто смотреть на нее, невозможно угадать, что здесь изображено. Но если, закрыв глаза, легонько провести по ее ребристой поверхности пальцами, страшная правда начинает проступать из-под белого покрывала и проникать в сознание. Посетитель представляет себе развалины зданий, охваченные пламенем.

Воображение дорисовывает остальное.

История насилия

Гэс едет в ангар, когда у него звонит телефон.

— Ты это смотришь? — спрашивает Мэйберри.

— Что именно? — не понимает Франклин.

Непосредственно перед этим он проигрывал в памяти состоявшуюся встречу с прокурором штата, руководством ФБР и представителями комиссии по биржам и ценным бумагам. Все они говорили о том, что второй пилот, судя по всему, осознанно направил самолет в океан.

— Эта история превратилась в настоящую мыльную оперу, — поясняет Мэйберри. — Сначала Дуг, муж тетки мальчика, отправился на телевидение, чтобы рассказать, как его выгнали, а вместо него в доме поселился Бэрроуз. А теперь, говорят, в студию едет Бэрроуз, которому приспичило дать интервью.

— Господи, — потрясенно выдыхает Гэс. Он хочет позвонить Скотту и попробовать убедить его отказаться от своего намерения, но потом вспоминает, что у художника нет сотового. Франклин начинает притормаживать на красный сигнал светофора. В этот момент, не предупредив о маневре поворотником, его грубо подрезает такси, вынуждая резко затормозить.

— Что с расшифровкой второго самописца? — спрашивает Гэс.

— Ребята вот-вот закончат. Не исключено, что им потребуется еще каких-нибудь десять минут.

Гэс вливается в поток автомобилей, текущий в сторону моста, который ведет к Пятьдесят девятой улице.

— Как только будет результат, сразу позвоните мне, — говорит он. — Я скоро буду.