Перед падением - Ной Хоули (2017)

— Я только хочу сказать, что вы можете доверять нам, — с трудом выдавил он. — То есть мне. Я гарантирую всем своим клиентам, что проблем у них не будет. Ни у кого из них не возникнет осложнений с федералами. И Барни Калпеппер всегда говорит то же самое, а уж он-то в этих делах дока.

Мужчина бросил на Бена подозрительный взгляд, который выражал примерно следующее: «Может, я тебе верю, а может, и нет». Впрочем, вполне возможно, что незнакомец хотел сказать нечто другое: «Эти вопросы не в твоей компетенции».

— Ваше дело — защищать деньги, — заявил он после несколько затянувшейся паузы. — Это главное. И не забывайте, кому они принадлежат. Возможно, вы действительно отмываете их так, что их нельзя связать с нами. Но это вовсе не означает, что эти деньги ваши.

Бен в ту же секунду понимает намек. Похоже, его считают вором.

— Разумеется. Это само собой.

— У вас обеспокоенный вид. Это не очень хорошо. Все в порядке. Может, хотите, чтобы я вас обнял или похлопал по плечу? Все, что я хочу сказать, — не забывайте о самых важных вещах. Ваша задница дело десятое. Главное — это деньги. Если вам придется сесть в тюрьму — что ж, сядете в тюрьму. Захотите повеситься — возможно, это будет не самой плохой идеей.

Мужчина вынул из кармана пачку сигарет и губами достал из нее одну.

— А пока идите и закажите себе на десерт флан, — закончил он. — Не пожалеете.

Затем человек в водолазке подошел к черному седану с открытой дверцей и сел в него. Киплинг в оцепенении смотрел, как машина отъезжала.

В пятницу они отправились на Мартас-Вайнъярд. У Сары был запланирован благотворительный аукцион. Во время поездки на пароме она пилила мужа за неудавшийся обед с родителями их возможного зятя. Киплинг извинился. «Это все из-за работы», — объяснил он. Но жена уже слишком много раз слышала подобные объяснения.

— В таком случае бросай свою работу, — предложила Сара. — Если она вызывает у тебя такой стресс, плюнь на нее. Мы имеем столько денег, что нам просто не под силу их потратить. И вообще, мне кажется, мы могли бы продать свои апартаменты или яхту. Честное слово, от них больше проблем.

Слова Сары вызвали у Бена приступ негодования — похоже, она совсем не ценит деньги, которые он заработал и продолжает зарабатывать. Она говорит так, словно все его усилия, весь накопленный им опыт, все искусство заключения сделок ничего не стоят.

— Дело не только в деньгах, — возразил он. — У меня есть обязательства.

Сара замолчала. Продолжать спор ей не хотелось. Она могла бы спросить: «А как насчет твоих обязательств передо мной? Или перед Дженни?» Но Сара этого не сделала. Она понимает, что вышла замуж за вечный двигатель, за машину, которая, перестав функционировать, больше уже не заработает никогда. Работа для Бена — это все. Чтобы смириться, Саре потребовалось пятнадцать лет и услуги трех психотерапевтов. Она уверена, другого выхода у нее не было — это что-то вроде ключа к семейному счастью. Но иногда, вспоминая об этом, Сара все еще чувствовала душевную боль.

— Я ведь немного прошу, — проговорила она. — Ужин с родителями Шейна был важен.

— Знаю, и мне очень жаль, — отозвался Бен. — Я приглашу отца парня в клуб, мы с ним сыграем в гольф. Поговорю с ним по-доброму, и он в тот же день станет председателем нашего фан-клуба, вот увидишь.

— Важнее наладить отношения с матерью Шейна. А она, насколько я могу судить, настроена вовсе не позитивно. По-моему, она считает нас людьми, которые думают, что могут купить все на свете, даже место в раю.

— Так и было сказано?

— Нет, но я чувствую, что она так думает.

— Ну и черт с ней.

Сара стиснула зубы. Это очень типично для Бена — отмахиваться от тех, кому он по каким-то причинам не нравится. Она уверена, что так действовать нельзя, поскольку это создает стену между Беном и другими людьми.

— Ты не прав, — сказала она. — Мы должны работать над собой, становиться лучше.