Знатные распутницы - Бенцони Жюльетта (2000)

Прибыв два года назад во Францию, молодой Эрик-Магнус должен был чувствовать себя как Растиньяк. Поскольку у него не было дворянского титула, он присвоил его себе сам, позаимствовав у двоюродного брата, который был бароном, и поставил своей целью покорить Париж.

Что касается женщин, то он пользовался у них большим успехом, хотя сама дама Фортуна была к нему не очень благосклонна. В отношении же мужчин, ему, по крайней мере, удалось завоевать симпатии посла. Последний скорее давал ему плохие советы, как в непринужденной манере делать долги в чужой стране. Однако вскоре посол порекомендовал ему быть более осторожным. К сожалению, было уже слишком поздно, и бедный Сталь, выворачивая свои карманы наизнанку, не знал, на что ему жить дальше, так плохи были его финансовые дела…: «У него больше нет никаких материальных резервов», – писал Кройц Густаву Ш. Последний смягчился и выслал своему юному другу немного денег, одновременно предупредив его, что делает это в первый и последний раз. Далее он написал, что видит в этой ситуации один-единственный выход – женитьба на богатой невесте!

Того же мнения придерживалась и графиня де Буффлер – «французская Минерва», покровительница искусства и литературы. Она отнеслась к молодому Сталю с материнской благосклонностью.

– Вы должны делать то, что советует король, и жениться, мой друг! – сказала она тем решительным тоном, который был частью ее обаяния.

– Я не знаю, как это сделать, дорогая графиня, ведь для брака нужны двое, и я право не знаю…

– Но зато я знаю! Самой подходящей для вас может быть только маленькая Неккер. Ей лишь двенадцать лет, она некрасива, но чрезвычайно интеллигентна и, прежде всего, очень богата!

Это было очень приятно слышать, и Эрик-Магнус стал предаваться чудесным мечтам, в которых вместо лица предполагаемой невесты он видел тугой мешок золота.

К сожалению, от мечтаний к действительности лежит длинный путь, а недостатка в претендентах на руку и состояние дочери швейцарского финансиста не было.

Как бывший управляющий финансами, Жак Неккер, используя мирные переговоры в период семилетней войны, сокращение производства зерна в 1764 году и ликвидацию французских владений в Канаде, нажил огромное состояние. Благодаря своему усердию во всех делах он завоевал репутацию финансового гения. Место Тюрго, который необоснованно приобрел дурную славу и вызвал недовольство Марии Антуанетты, занял Неккер, и в первую очередь потому, что имел о себе слишком высокое мнение и умел навязать это мнение другим.

Такую же самоуверенность отмечали и у его жены, урожденной Сюзанны Кюршо, и у его дочери молодой Жермены. Обе дамы были в восхищении от главы дома, которое держалось на взаимности интересов.

Наполеон впоследствии со злой насмешкой написал о семье Неккер: «Отец, мать и дочь, стоя на коленях, окуривают друг друга фимиамом с целью обмана публики…!»

Императорский вердикт был, возможно, несколько суров, но не далек от истины. Бедный Сталь вскоре испытал это не собственной шкуре.

Когда графиня де Буффлер расхваливала мадам Неккер достоинства своего подопечного, та резко ответила:

– Монсеньор де Сталь – никто! И я не вижу причин, по которой мадемуазель Неккер должна выходить замуж за никого!

«Французская Минерва» была крайне шокирована и возмущена:

– Никто? Как вы можете говорить подобное, моя дорогая? Де Сталь пользуется благосклонностью короля Густава III и уже является атташе посольства…

– Я повторяю: он никто! Да, если бы он был послом, тогда бы дело выглядело по-другому, и его предложение можно была принять во внимание!

Так быстро, увы, послами не становятся! Жена финансиста предъявила слишком завышенные требования.