Дом близнецов - Анатолий Королев (2016)

Ткань, обнявшая голову и лицо, была надушена ароматом лесного ландыша с привкусом дудника из дачного детства. Наш герой вдруг почувствовал сильное желание встать на подоконник и раскрыть створки… Осторожней, приказал он себе, но тут же с волнением махнул исполинским шагом гимнаста на широкий подоконник высокого окна, толкнул створки и свободно шагнул из номера босой ногой на балюстраду, идущую вокруг гостевого дома.

Его ноги прочно держались на узкой опоре. Он посмотрел вниз с высоты третьего этажа. Чувство равновесия — идеально!

Ах, так вот что значат слова центр равновесия в точке солнечного сплетения. Это термин канатоходцев. Пока центр тяжести в сердцевине души, ты легко балансируешь на канате. Ты можешь идти взад и вперед! Можешь поворачиваться на носке и на пятке. Ты идеальная марионетка, которую когда-то описал Генрих фон Клейст. Достаточно управлять центром тяжести — все остальные движения и рук и ног будут балансировать сами собой, как маятники.

Шлем мандрагоры в разы укрупняет эмоции.

Майская ночь.

Валентин стал другим.

Его переживания удивительны и не испытаны прежде.

Его мысли необъяснимы для частного сыщика Драго.

Их объем, высоту и захват не сравнить с поиском мертвецов Питера.

Звездное небо вогнуто игольчатым шатром звездочета. Луна в чисто английском духе — клубок сновидений опия над лесом шекспировской путаницы. По спиральному обошел спящую башню отеля. Ребра, разделявшие лоджии, никак не мешали гимнасту. Держась левой рукой за перемычку, он подводил стопу к самой стене и, переместив правую ногу, совершал вслепую опасный прыжок, метя носком балетной ноги в продолжение карниза. Окна открывали вид на тайны гостей: пифия в спальне расчесывает волосы засыпающей девочке. Встрепенувшись, Кукла подбегает к стеклу и пишет пальчиком закорюку. Валентин легко читает сквозь волшебную кисею смысл печального завитка:

«Я очень, очень хочу домой…»

Еще два пируэта на высоте и он видит, как эротоманки-близняшки упоенно ласкают друг друга на ковре в гостиной, а обученный для любви доберман, нервно повизгивая, караулит пахучую страсть. Сторожевой пес первым почуял свидетеля и оглянулся, рыча. Но Валентин уже шагнул дальше, мимо окон, глядящих в полумрак кинозала, мимо пещеры спящего казино, мимо биллиардной, где призрак толстяка играл в шары сам с собой. Тень почуяла взгляд лунатика и стала вглядываться в ночную тьму за стеклом. Это же Геринг! — ахнул наш сыщик. Маршал был одет в парадный мундир, полы расстегнуты, видна звезда алмазов на галстуке у подбородка… «Если наши взгляды сойдутся, — встревожился Валентин, — мне несдобровать». Мимо! Дальше! Он вышел на площадку солярия, к началу декоративного акведука, который шагал циркулем мага к особняку фон Борриса, упираясь арками то в гостевой дом, то в клинику, то в сосновый лесок на гребне у пляжа. Упоенный собственной мощью, без малейшего колебания, в порыве сомнамбулических сил Валентин бесстрашно перемахнул ограждение, шагнул с карниза на декоративную аркаду акведука и легко пошел к дому князя на высоте тридцати метров по узкой стальной полосе шириной едва ли в ладонь.