Тьма между нами - Джон Маррс (2021)

Дальше просмотра профилей в «Тиндере» у меня зашло только с двумя мужчинами. Увы, несмотря на все мои усилия, общение с ними принесло лишь разочарование. Неудачный опыт отбил у меня всякую охоту заводить новые знакомства. И тут неожиданно появился тот, кто все изменил. За последние два года он стал для меня самым важным человеком. Стоит подумать о нем, как губы сами расплываются в улыбке. Именно ради него я хочу похудеть и привести тело в порядок. Именно его одобрения жажду. И он — самый большой мой секрет…

Я разрезаю пластиковые жгуты, стягивающие коробки, и раскраиваю картон на части, чтобы уместить в мусорный бак. Мебель не требует сборки; я просто расставляю ее на террасе и по очереди присаживаюсь на все стулья, пробуя их на прочность и любуясь садом с разных ракурсов. Наливаю бокал шампанского и наслаждаюсь весенним субботним вечером в одиночестве.

По соседству Элси невпопад подпевает кухонному радио. Похоже на слащавую попсу, от которой млеют дамы в возрасте. Раздается скрип ее задней двери; сквозь щели в деревянном штакетнике я замечаю, как она пытается со своими громоздкими ходунками преодолеть порог и выбраться в сад. На шее у нее специальный красный брелок, с помощью которого можно послать сигнал о помощи. Раньше мама была одним из ее экстренных контактов, но когда она «переехала в Девон», я попросила Элси убрать наш номер из списка — не горю желанием спасать неприятную мне старуху.

Сижу неподвижно и надеюсь, что она меня не заметит. Увы.

— Привет, — начинает Элси, осуждающе глядя на мои ноги, закинутые на стол. — Давно не виделись.

К неприязни в ее взгляде явно примешивается подозрение: она никогда до конца не верила моим словам о болезни мамы.

— Как поживаешь, Элси? — вежливо спрашиваю я.

— Недурно, несмотря на болячки. Барбара заходит дважды в день — утром и вечером, — чтобы помочь. Мне повезло с дочкой — не то что некоторым…

В чью сторону этот выпад, несложно догадаться.

— Транжиришь деньги? — продолжает Элси, тыкая пальцем в новую мебель.

Я игнорирую ее эскападу.

— Передавай Барбаре привет, — говорю и отворачиваюсь, давая ей понять, что разговор окончен.

Однако Элси не понимает намеков.

— Как мама? — спрашивает она с нажимом.

— Сейчас не очень.

— Часто ее навещаешь? Я смотрю, по выходным ты все дома…

Ничего-то от нее не ускользает. Кроме того, что ее лучшая подруга прикована цепью и заперта на чердаке.

— Раз в месяц езжу на поезде, — говорю я. — Билеты дорогие.

— Семья бесценна.

— Конечно. Но одна поездка стоит как мой недельный заработок. К тому же мама меня не помнит и не узнает.

— Может, и узнавала бы, если б видела почаще. Или жила рядом.

— Я же говорила, Элси, что она сама попросила отвезти ее к сестре. Хотела вернуться в Девон, в место, где выросла. Там из окон открываются чудесные виды на побережье. И соседей нет — не то что здесь.

Элси достает из полиэтиленового пакета ломтики хлеба и крошит их птицам на лужайке.

— До сих пор не понимаю, как она так быстро сдала. Ни разу не замечала у нее признаков слабоумия.

— Мозг — штука сложная. И хрупкая.

— Ну-ну…

На мгновение наши неприязненные взгляды пересекаются. Она всегда относилась ко мне с недоверием, даже когда я была подростком. Сама не знаю почему.

Элси машет мне и медленно ковыляет к двери. Ну ничего, она у меня дождется: полью ей порог, как только ударят морозы, и посмотрим, поможет ли ей брелок, когда она будет валяться на земле с переломом шейки бедра и переохлаждением.

Наконец я вновь остаюсь в одиночестве и осматриваю сад. Он довольно обширен, не то что в современных домах, — в тридцатых годах земля стоила дешевле, и строили с размахом. Бордюры я закрыла мембраной с защитой от сорняков и отсыпала щепой, чтобы было меньше хлопот, так что летом достаточно стричь газон и подстригать кусты раз в две недели.