Дочь палача - Оливер Пётч (2014)

Мужчина наколол на нож разбросанные по столу кусочки мяса и с наслаждением принялся жевать.

Старик из последних сил мотнул головой. Собеседник улыбнулся.

— Успокойся, все будет нормально.

Он вытер жир с подбородка, взял шпагу и направился к выходу.

Не дожидаясь стражника, Симон поспешил к дому Кратца, который находился в узком проулке в квартале у Речных ворот. Клемент и Агата Кратц слыли усердными торговцами, которые за годы нажили некоторое состояние. Пятеро их детей ходили в местную гимназию, и родители не делали никаких различий между четырьмя собственными и сиротой Антоном, которого совет им назначил после смерти родителей.

Клемент Кратц сгорбившись сидел у прилавка и правой рукой бездумно гладил по плечу жену, которая прижалась к мужу и рыдала. На прилавке перед ними лежал труп мальчика. Симону не пришлось долго гадать о причине смерти. Маленькому Антону кто-то аккуратно перерезал горло. Засохшая кровь окрасила багровым его льняную рубашку. Глаза десятилетнего паренька уставились в потолок.

Когда его нашли час назад, он еще хрипел, но через несколько минут душа покинула маленькое тело. Городской врач Бонифаций Фронвизер только и смог, что зафиксировать факт смерти. Когда вошел Симон, все было уже закончено. Отец быстро окинул сына взглядом и сложил инструменты. Затем выразил свои соболезнования родителям и, не произнося больше ни слова, ушел.

Когда Бонифаций покинул дом, Симон с минуту молча сидел у головы мертвеца и рассматривал бледное лицо мальчика. Второе убийство за два дня… Узнал ли Антон своего убийцу?

Наконец, лекарь повернулся к отцу мальчика.

— Где его нашли? — спросил он.

Ответа не последовало. Родителей окутало пеленой горести и печали, куда с большим трудом проникал человеческий голос.

— Прошу прощения, но где вы его нашли? — повторил Симон.

Только теперь Клемент Кратц поднял глаза. Голос его был осипшим после рыданий.

— У порога. Он захотел только сбегать быстренько к друзьям… Когда он не вернулся, мы пошли его искать. Открыли дверь, а он лежал там. В крови…

Мать снова начала всхлипывать. Четверо остальных детей сидели в дальнем углу с расширенными от страха глазами. Самая младшая дочь прижимала к груди грязную куклу из лоскутов.

Симон повернулся к детям.

— Вы знаете, куда собирался ваш брат?

— Он нам не брат, — голос старшего сына Кратца звучал, несмотря на испуг, твердо и упрямо. — Он приемыш.

И вы уж точно не раз ему об этом напоминали… Симон вздохнул.

— Итак, еще раз. Вы знаете, куда собирался Антон?

— Захотел к остальным, — мальчик смотрел ему прямо в глаза.

— К кому «остальным»?

— К другим сиротам, к кому же еще. Они всегда собирались у Речных ворот. Вот он и захотел опять к ним. Я еще в четыре часа видел с ним рыжую Софию. У них прям что-то важное было. Шушукались, как идиоты.

Симону вспомнилась девочка, которую он всего пару часов назад спас от хорошей взбучки. Рыжие волосы, дерзкий взгляд. В двенадцать лет София, похоже, успела нажить себе кучу врагов.

— В самом деле, — вмешался отец. — Они и вправду часто встречались у Штехлин. София и Марта, обе они ведьмовские отродья. Мой сын на их совести! Это они нарисовали ему дьявольский знак, уж точно!

Его жена снова принялась рыдать, так что ему пришлось ее успокаивать.

Симон подошел к трупу и осторожно перевернул его на живот. На правой лопатке действительно был такой же символ, как и у Петера. Хоть уже и не такой отчетливый — кто-то пытался его смыть. Но краска въелась глубоко под кожу, и знак выделялся на плече мальчика.

Симон почувствовал, как сзади подошел Клемент. Он с ненавистью воззрился на знак.

— Это Штехлин сотворила. И София, — прошипел он. — Точно. Сжечь их надо обеих.

Лекарь попытался его успокоить.

— Штехлин в тюрьме, она не могла этого сделать. А София еще совсем ребенок. Неужели вы верите, что ребенок…