Дочь палача - Оливер Пётч (2014)

— Сера еще может быть, — сказал он. — Но вот знак Венеры, символ ведьм? Вы сами говорили, что не видели у нее таких знаков. А если бы увидели, сочли бы ее ведьмой, или как?

Палач продолжал месить травы в ступке, хотя они давно уже превратились в зеленую кашу.

— Штехлин не ведьма, и все на этом, — прорычал он. — Лучше подумать, как найти дьявола, который разгуливает по городу и похищает детей. София, Клара, Йоханнес — все пропали. Где вот их искать? Я уверен, если мы отыщем их, то найдем и ключ ко всей этой загадке.

— Если они еще живы, — пробормотал Симон.

Потом юноша опять задумался.

— София видела дьявола у реки, когда он расспрашивал про маленького Кратца, — сказал он наконец. — Потом мальчика нашли мертвым. Человек был высок, в плаще и шляпе с пером, а поперек лица шрам. Кроме того, у него, судя по всему, была костяная рука — и это тоже видела девочка…

Куизль перебил его:

— Служанка в трактире Земера тоже видела в зале человека с костяной рукой.

— Верно, — сказал Симон. — Несколько дней назад, с ним было еще несколько человек. Служанка говорит, что они выглядели как солдаты. Потом они поднялись наверх и с кем-то встретились. С кем?

Палач выскреб из ступки пасту и наложил ее в горшочек, который завязал куском кожи.

— Терпеть не могу, когда в городе солдаты, — проворчал он. — От них одни неприятности. Пьют, грабят, разрушают…

— Кстати, о разрушениях, — вспомнил Симон. — Шреефогль рассказал мне позапрошлой ночью, что разрушен не только склад. Кто-то побывал и на стройке приюта в тот же вечер, там камня на камне не осталось. Это что, тоже аугсбургцы?

Куизль небрежно махнул рукой:

— Едва ли. Им этот приют только на руку. Они все-таки надеются, что к нам тогда никто и заезжать не станет.

— Ну, тогда, может, это несколько извозчиков, которые боятся подхватить заразу, когда будут проезжать мимо, — возразил Симон. — Торговый маршрут все-таки недалеко от дороги на Хоэнфурх проходит.

Якоб сплюнул:

— Я и в Шонгау знаю достаточно народу, кто по тому же поводу в штаны кладет. Приют хочет церковь, а патриции против, и именно из-за страха, что торговцы будут объезжать наш городок стороной.

Симон покачал головой:

— Но ведь такие приюты есть и во многих больших городах. Даже в Регенсбурге и Аугсбурге…

Палач пошел в комнатку, чтобы поставить горшочек в шкаф.

— Наши торгаши, — закричал он оттуда, — это шавки трусливые! Некоторые из них приходят ко мне с завидным постоянством. Чума разразится в Венеции, а они уже трепещут!

Вернулся он, неся на плече дубинку из лиственницы и ухмыляясь.

— В любом случае, надо бы посмотреть на этот приют поближе. У меня такое чувство, что столько событий за столь короткое время просто не могут быть совпадением.

— Прямо сейчас?

— Прямо сейчас, — сказал Куизль и потряс дубинкой. — Может, там и тот дьявол поблизости шатается… Давно хотел этому сатане башку проломить.

Он протиснул свое могучее тело в дверь и вышел под апрельское солнце. Симон поежился. Наверное, хорошо, если палача Шогнау боится сам сатана.

Строительная площадка находилась возле дороги на Хоэнфурх, на расчищенном участке леса, не более чем в получасе ходьбы от города. Симон часто видел здесь рабочих, когда проходил рядом. Они успели уже заложить фундамент и возвести кирпичные стены. Лекарь припомнил, что в прошлый раз видел, как поставили деревянные леса и стропила на крышу. Тогда же почти достроили несущие стены небольшой часовенки поблизости.