Отбор для Короля волков - Маша Моран (2020)

Это издевательство какое-то!

— А те, которые доставили от госпожи Габриэллы?

— Ну-у-у-у… Они не такие теплые. И больше праздничные. Нарядные.

Аглая понимала, что надевать подобное платье — глупо. Оборотни могут подумать, что она пытается им понравиться. Точнее, один из них. С другой стороны, он уже мог потерять к ней интерес. Понял, что тут ничего не светит и переключил свое внимание на кого-нибудь другого.

В любом случае, лучше это платье, чем она будет мерзнуть и сляжет с воспалением легких в мире, где о медицине понятия не имеют.

Аглая все-таки решилась. Потянулась снять сорочку, и вдруг груди что-то невесомо коснулось. Ожерелье… Она так и уснула в нем. И даже не чувствовала неудобства.

Нужно его снять! Но новые попытки расстегнуть замок результата не принесли.

Аглая схватила со столика красивые ножницы и, глядя на свое отражение, перерезала черную кожаную полоску, на которой держались длинные подвески. Ожерелье осталось в ладони, поражая своей красотой. И просто, и необычно.

С ощущением странной потери, Аглая надела платье.

Ожидая, пока Абигель застегнет все пуговки и затянет ленты, спросила:

— А ты не слышала, Его Высочество тоже будет на испытании?

— Катонский палач? — Аглая произнесла это одновременно и со страхом, и с восхищением.

— Да, он самый.

— Не знаю. Кажется, его все боятся. Даже другие Волчьи сыновья. Он такой… внушительный. — Абигель вздохнула.

Аглае это почему-то жутко не понравилось. Не-е-ет. Она что, ревнует? Нет, конечно нет.

Ненавидя саму себя, она все же спросила:

— Он тебе понравился?

— Его Высочество? — И снова это восхищенно-испуганное придыхание. — Я его боюсь. Смотрю на него, и сразу хочется признаться во всех своих грехах. Ой! Я ведь забыла вам рассказать?

— О чем? — Аглая осмотрела себя в зеркале.

Ворон и сова глядели на нее с одобрением. Замечательно! Теперь ей еще и мерещится всякое. Но жуткая реальность за гладкой поверхностью точно не была плодом воображения.

Нужно расспросить трольхара о нем. Что это за проход такой и зачем он нужен? Да и кота нет подозрительно долго. Вдруг с ним что-то случилось? Не попал ли он в беду?

Или решил ее предать?

Абигель проворно заплела ее волосы в красивую косу и уложила на макушке.

— Я ведь вчера с ним говорила!

— С кем?

— С Катонским палачом. В смысле, с Его Высочеством.

— Вот как?

В душе поднялась настоящая буря из самых противоречивых чувств. От облегчения, что принц обратил свое внимание на кого-то другого, до странной, ядовито-жгучей ревности. Ну, нет. Так не подойдет. Это что-то неправильное. Может, когда Аглаида наделяла ее чарами, в самой Аглае что-то сломалось? Как в механизме. Вылетела какая-то пружина или шестеренка. И теперь она ревнует… Ревнует жуткого, опасного и странного мужчину к собственной служанке. Нужно порадоваться, что он переключился на кого-то другого. Это же чудесно! Пусть пойдет и осчастливит своим вниманием всех Невест до единой, а ее оставит в покое.

Но в душу уже заползла черная гадюка-ревность. И безостановочно жалила беззащитное нутро. Он назвал ее шлюхой. И потаскухой. Сказал, что она куплена и ничего особенного из себя не представляет. Так откуда в ней это странное желание доказать, что он ошибается?! Что она не такая, как все? Что в ней есть что-то особенное, а он это проглядел. И пусть теперь кусает локти.

Господи, да чем он умудрился ее задеть?

— Да, так вот… Я как раз дошла до Темного зала. И тут он выходит… Весь такой суровый… Аж жуть берет. Но до чего ж красивый… Я еле успела отскочить, а то раздавил бы, наверное. Ну я понадеялась, что он меня не заметит и не отругает за невнимательность. А он заметил. Но не отругал…

Аглая пыталась разобраться в сбивчивой скороговорке. Кажется, встреча с принцем запала Абигель глубоко в душу.