Зачем рубить с плеча? Ведь всегда можно начать новую жизнь. Переехать в другой район, сменить институт, работу. Уехать туда, где меня не знают. Стать, наконец, той, кем можно было бы гордиться. Даже хотя бы перед самой собой.

От мыслей меня отвлек автомобиль, остановившийся поперек дороги. Бампер едва не чиркнул по бордюру. Замер в двух сантиметрах от бетонного выступа, у самых моих ног. Фары слепящим светом ударили в глаза. Сделав шаг назад, чуть не упала. Еле удержалась на ногах, ругаясь и размахивая босоножками, когда водительская дверь вдруг открылась, и из нее выбежал Дима.

Сердце заболело от нежности.

Не дав мне вздохнуть, его руки притянули к себе. Мои глаза уткнулись в крепкую грудь, лицо утонуло в любимом запахе. Замерла, боясь пошевелиться. Опустила голову, не решаясь поднять и увидеть в его чертах разочарование. Услышала тихий вздох, и сжалась в комок.

Едва ослабив хватку, Дима прижал меня к себе снова. На этот раз еще крепче. Легонько оторвал от земли. Черт, наверное, так сталкиваются небесные тела, летящие с огромной скоростью навстречу друг другу. Метеориты, входящие в атмосферу планеты и сгорающие наполовину.

Они пылают и остывают одновременно, меняют траекторию, разрушаясь и отбрасывая ненужное. А потом высвобождают колоссальное количество энергии при ударе, взрываясь на миллиарды сияющих частиц. И еще долго и медленно плавятся, обретая новую форму и становясь частью одного большого целого.

— Зачем убежала? — Спросил хриплым голосом, сплетая сильные руки на моей пояснице. — Сумасшедшая. Зачем?

— Поставь, — всхлипнула я, мечтая, чтобы он никогда этого не делал. Держал и держал в своих объятиях хоть вечность.

Но Дима послушно опустил меня вниз. Голые ступни коснулись холодного асфальта. Грудная клетка расправилась, принимая в себя ночной воздух, растрепанные волосы упали на лицо и на припухшие от слез губы.

— Куда ты ушла? — Спросил он, взяв меня за локти. — Убежала!

— Я… я не… — После короткого вздоха слова кубарем покатились из меня. — Думала, что ты и она. Не хотела этой разборки. А потом Аня написала, что Вика… она все тебе сказала!

Закрыла глаза. Так наивно. Будто это могло хоть как-то удержать поток вновь хлынувших слез.

— Сказала. — Спокойно подтвердил он, не разжимая пальцев, поддерживающих мои руки.

— Что? Что сказала? — Схватила его за рубашку. Почти повисла, чувствуя, как слова переходят в стон. — Про нас? Про нас с Игорем?!

— Ну… — Его глаза устремились куда-то в ночное небо, затянутое серыми тучами. — Да…

— Еще хуже?! — Я в ужасе хватала воздух ртом. — Что она тебе наплела?

— Нет, — Дима покачал головой. — Этого я тебе точно не скажу.

— Почему?

— Не скажу.

Ярость выпрыгнула из глубин сознания и залила густым жаром лицо.

— Скажи! — Притянула к себе. — Пожалуйста…

— Это все равно неправда. Она многое… приукрасила. — Его глаза улыбнулись. Лицо осталось серьезным. — Я поговорил с Игорем.

Руки Димы медленно опустились. Он больше не касался меня. Видимо, не хотел мараться.

— Что он сказал?! — Меня душил стыд. — Что воспользовался мной, как тряпкой, о которую вытирают ноги?

Пальцы с силой потянули на себя его рубашку. Будто та была виновата в моей ошибке или как-то могла ее исправить.

— Что все вышло само собой. — Дима устало покачал головой.

Меня обожгли эти слова. Затошнило. Сильно, почти нестерпимо затошнило от себя же самой.

— Я сама должна была тебе сказать! — Тело будто покинули все силы. — Прости. Но как я могла… Такое… Он… он… — Меня буквально разрывала на части беспощадная боль. — Я же была девственницей… Мне жить потом не хотелось! Он сделал это и всем рассказал! Всем! А я верила… верила ему…

Горячие ладони опустились мне на лицо, убирая слезы, успокаивая.

— Маша, — его голос бурлил от эмоций, прерывистое дыхание согревало кожу. — Многие мужчины просто боятся быть мужчинами…