Танго втроем + бонус - Ирина Шайлина (2020)

– Мне тогда Илья чуть кишки не выпустил. В больницу нельзя, я в кустах валяюсь, думал сдохну. Лежал, в небо смотрел и думал, чего он меня добивать не идёт, я же видел, что только ранил его, он был куда здоровее меня. А этот гад ждал. Я позвонил охраннику Даньки, тот меня забрал, сам живот мне заштопал. Странно, но я не сдох даже после этого. Через неделю понял, на каком свете нахожусь и вернулся. А тебя не было, да и не могло быть уже, разве стала бы ты ждать неделю...

– А Илья?

– Этот урод меня выследил. Специально выпустил, убивать не стал. Даньку выкрал. Господи, как я боялся, а он условия мне диктовал. Я все вспоминал, какой ты после подвала была. И примерял… на Даньку. Чуть с ума не сошёл, целых три дня не знал, что с моим ребёнком.

Гнев захлестнул меня так неожиданно, словно сжатая пружина с треском и звоном распрямилась. Я придвинулась к нему ближе, кружку свою опрокинула, остро запахло алкоголем.

– Три дня? – шепотом спросила я. – Три? Я почти четыре года считала, что он погиб!

Оказывается, я была полна сюрпризов. И до этого гнев просто тлел. А вот сейчас сдетонировал. Максим понял и чуть отодвинулся назад, но от меня не сбежать. И уж точно не в этой избушке. Мне казалось, что время тянется медленно, словно в кто-то пультом балуется и я то и дело замираю в стоп-кадре. Вот я на четвереньках к Максиму ползу. Была бы кошкой - шерсть бы дыбом встала и когти бы выпустила. Но я справлюсь и без когтей. Я отталкиваюсь и лечу на него. Мы сталкиваемся: в моих ушах грохот, слова два айсберга сошлись.

Я тянусь к его лицу. Когтей у меня нет, да. Но я чувствую, как ногти впиваются в его кожу. Мне этого мало, я хочу его убить. Хочу, чтобы ему было больно. За каждый тот день в подвале, за каждый из последующих дней. Я успеваю нанести ему звонкую пощечину, прежде чем он перехватывает мою руку. Зря Максим ходит со стильной стрижкой. Ему бы под ноль. Хотя мне в радость. Моя вторая, свободная, рука собирает его волосы в пригоршню и резко тянет на себя. Не знаю, Максим ли это кричит или в моих ушах звенит от напряжения. Мне все равно насколько вульгарно то, что я сейчас делаю. Я просто хочу причинить боль - всеми доступными мне методами.

Теперь он удерживает меня пригвоздив к полу, распяв, держа мои руки над головой. Кричит что-то, я не слышу что: в моих ушах набатом бьётся кровь, слышу только своё хриплое дыхание. Решаю, что сейчас самое время сделать то, что сначала из-за того, что Макс сидел, не смогла. Сейчас идеально - я лежу под ним. Резко поднимаю ногу и бью его по яйцам. Он угадывает мой маневр, смягчает удар, но все же ему достается: он глухо стонет, падает на меня сверху, фиксируя полностью и руки, и ноги. Это ему так кажется. А у меня плечо его прямо перед глазами. И я снова поступаю донельзя вульгарно – кусаю.

Кровь Максима на вкус такая же, как и у Сашки. У несбывшихся надежд вкус горечи, а у предательства и подлости такой вот, соленый, отдающий металлом, невыплаканными слезами. Максим отодвигается от меня. Теперь я не могу пошевелить и пальцем. Он сидит на моих ногах, чуть склонившись, удерживая мои руки.

Наши лица почти напротив. Темно, свечка перевернулась и погасла, только лёгкие, рыжие отблески из под не плотно закрытой печки. Я не вижу выражения его глаз. В бешенстве он? Ударит меня? Закурит и погасит об меня сигарету? Мы тяжело дышим, не в силах восстановить дыхание и молчим...