Пари на секс - Ульяна Гринь (2019)

Мы спустились на улицу, и Кузя обнял меня за плечи. Никогда не любила так ходить — мне всё время казалось, что только подросткам можно слоняться в обнимку. Но с Кузей… С ним всё по-другому. С ним всё как само собой разумеющееся. С ним можно даже целоваться под дождём прямо на улице и не думать о том, что люди смотрят. Пусть смотрят…

Я остановилась, и Кузя тоже, обернулся ко мне. А я его поцеловала — на улице, под дождём, между людьми и на цыпочках.

И снова время остановилось.

И снова я растворилась в мужчине, который обнимал меня.

И снова я забыла спросить себя, что же будет с нами дальше.

Но пазл сложился сам. Почти без моей помощи. Я лишь озвучила мысль, которая показалась мне самой логичной и самой верной в сложившейся ситуации.

— Пошли в кино?

— А пошли! — отозвался Кузя с воодушевлением. — В какое?

— А которое поблизости, — неуверенно отозвалась я. — Какое тут есть кино?

— Гугл тебе в помощь, дитя моё, — был мне ответ.

Гугл помог чуть больше, чем нифига. Неподалёку оказался слегка реставрированный кинотеатр под прелестным названием «Художественный», и мы решили не мудрствовать лукаво, а пойти и купить билеты. На месте осмотримся и решим — надо нам это или не надо. Я очень сильно надеялась, что на сеансе в начале вечера во вторник не окажется слишком много народа. И мои ожидания оправдались.

Когда мы добежали до входа под проливным дождём, который решил начаться именно сегодня и сейчас, нам очень охотно продали билеты, удивились, что не нужен попкорн, и велели идти через боковой вход, чтобы не мешать тем двум ценителям, которые уже наслаждались новомодным блокбастером. Правда, наслаждались они в третьем ряду, а мы взяли билеты на балкон. Пробираясь туда первым, Кузя шепнул мне:

— Придётся максимально сдерживать эмоции… Звук не слишком громкий. Пока.

— Я могу молчать, как рыба об лёд! — почти обиделась я. А он фыркнул:

— Проверим! Если нас выведут, ты знаешь, кто будет виноват!

— Ой, лучше не надо, — сразу испугалась я и затормозила. Но Кузя прижал меня к стене у тяжёлой бордовой портьеры, оглянулся на экран, а потом просто-напросто толкнул в простенок. Плотная материя скрыла нас ото всех и вся, в том числе и от возможных камер, а мои губы накрыл жадный рот. С восторженной паникой я отдалась на волю партнёра, а где-то в душе то и дело замирало, когда я думала, что слышу шаги в зале или голоса рядом с нами.

Конечно, это было весьма круто: знать, что мы не одни, что в любой момент по шевелению портьеры нас могут вычислить и с позором выгнать из кино… А Кузя не давал расслабиться. Он словно хотел снова пройти всю обязательную и произвольную программу. Обстоятельно и неспешно…

Юбка задрана к бёдрам, трусики на полу, язык на клиторе…

Райское наслаждение, Баунти!

Электрический скат в животе бьёт хвостом, увлекая меня в пучину вожделения и почти бессознательного состояния. Я не оседаю на пол только потому, что Кузя держит меня за бёдра, как утопающий за соломинку.

Он входит в меня, не дав опомниться, прижимая всем телом к холодной стене, и контраст между ней и горячим членом внутри бодрит, приводит в чувство, заставляет двигаться навстречу с яростью, порождённой жаждой оргазма. Смогу ли я здесь? Какая разница! Главное — это ощущение вседозволенности, которое охватывает нас обоих, это щедро впрыснутый в кровь адреналин, это руки и губы, которые, кажется, уже не могут друг без друга…

А на экране что-то взрывалось, билось, ломалось, кто-то орал, кто-то дрался… И в этот самый момент я тоже взорвалась, когда ощутила, как Кузя входит в последнем усилии — далеко, больно, сладко, горячо… И застонала в голос, не боясь уже ничего, а если бы не застонала — умерла бы на месте от сдерживаемых эмоций.

Услышала смех:

— Я же говорил!

— Что? — спросила слабым голосом.

— Ты не можешь молча!

— Пофиг…