Остаться человеком - Нидейла Нэльте (2017)

Впрочем, парализатор всё-таки достаю. Медленно, чтобы не насторожить. И так же медленно стреляю, пока на лицах обоих происходит повышение градуса недоумения. Варн порывается подняться, но останавливает сам себя. Хотя не покидает ощущение, что мог бы попробовать прыгнуть. Предусмотрительно держусь подальше, не допрыгнул бы.

Хочется угостить зарядом и его. Но ведь раб же, какой бы ни был паршивец — всё равно чьи-то приказы исполняет. Вот на кого тоже не мешало бы сыворотку правды потратить. Только что-то очень много кандидатов. Нужно будет с Райтером посоветоваться.

— Сиди на месте, — предупреждаю, — если не хочешь получить заряд.

Бросает взгляд на сердито вращающего глазами Халира, но кивает. Сидит.

— Ну что, мальчики, — достаю из сумочки маникюрные ножницы, выбираю усиленный режим из стандартных — для разрезания плотной ткани. Есть у меня такой, который за пару секунд справился бы, но светить его не рискую. — Что же сделать, чтобы до вас дошло: я не разрешаю трогать своих рабов и нервно реагирую на насилие.

Эмоции Халира, похоже, мечутся между страхом попасться и откровенной злостью. Селий же покрывается пятнами, тщетно пытается что-то мычать.

— Иди сюда, — киваю Лайле, подходит со смесью боязни и любопытства. Разглядываю брюки аристократов — у обоих застёжки, срабатывающие на прикосновение. Подношу ножнички опасными кончиками вплотную к так оберегаемым мужчинами частям тела, подбавляю маниакального блеска во взгляд. Селий начинает поскуливать.

— Сейчас вы у меня узнаете, как трогать чужое без разрешения, — бормочу словно бы сама себе. По очереди обвожу, слегка поцарапывая, небольшие круги вокруг застёжек:

— Вот это здесь, по-моему, лишнее, — комментирую свои действия. Ткань отзывается лёгким потрескиванием. Селий начинает покрываться потом: видимо, боится, что я не о брюках, а о находящемся под ними. Оборачиваюсь к Лайле: — Вырежи-ка для коллекции. И давай поскорее, времени нет.

Лайла вскидывает на меня глаза, словно хочет возразить, но не решается. Берёт ножнички, пытается пристроиться сначала к Селию. Упираю руки в бока, жду.

Лайла склоняется, во взгляде замечаю проступающую не свойственную ей кровожадность. Вырезает неровный кружок, поглядывает на меня. Замечаю, как довольно обводит языком губы с той же скоростью. Ткань с натугой поддаётся. Одобрительно киваю. Несколько раз, похоже, колет Селия острым концом, тот мычит — не то жалобно, не то угрожающе. Но мышцы по-прежнему не действуют, поэтому сказать ничего не может. Зато Лайла каждый раз выдаёт "ой, простите, господин". И почему мне кажется, что в голосе вовсе не раскаянье?

Халир же, когда очередь доходит до него, усиленно старается держать лицо, насколько может в такой пикантной ситуации. Только злобно поглядывает на Лайлу. Вздыхаю мысленно. Придётся не отпускать её никуда, захочет же, паршивец, сатисфакции.

Наконец, рабыня поднимается, подаёт трофеи, возвращает ножнички.

Разглядываю работу. А что, миленько. Пояса на месте, зато под ними — красота. У Халира сквозь дырку переливается нечто металлического отлива — интересный вариант белья. У Селия же, похоже, на интимном одеянии изображена девица в непристойном виде, и этот-то непристойный вид как раз выглядывает в новоиспечённое окошко. Самой непристойной своей частью.

— Как экзотично, — хмыкаю, беззастенчиво разглядывая обоих. Что бы с Варном сделать? И оставить безнаказанным подозрительно, и подставлять под господские срывы злости не хочется. Впрочем, штаны, видимо, снять придётся. Хозяин ведь наверняка не побрезгует надеть вместо своих расползающихся. Тем более, что Варн не так уж плохо одет.

Смотрю на него — по-прежнему на земле, в позе абсолютной покорности. Приходится напомнить себе, как он к Лайле заявился. Даже если это чей-то приказ, Антер такой приказ ни за что не стал бы исполнять! Хотя в Антера с детства не вбивали подчинение.