Мама - это Ты - CtraNik (2020)

К вечеру я, таки, закончил с капотом. Красить буду завтра. Нужно, ведь, ещё под капотом Кузиного «Марчка», посмотреть номер краски. Он должен быть на специальной информационной табличке, в простонародье именуемой «шильдиком». Спрашивать Кузьму не хочу. Это что-то, вроде, сюрприза ему будет. Втихаря гляну, а Дима подберёт краску. Когда закончу, этот капот можно снова на машину ставить. Я такой сюжет придумал… Цвет машины белый, значит, от него и плясать. Зимний пейзаж, тайга на заднем фоне в дымке. Стая голодных волков и здоровенный лохматый барбос с оскаленной пастью. Один, против целой стаи. Должно хорошо смотреться. А главное, со смыслом. Как тогда, у магазина. Один на троих. «Дикие псы» же.

Таким образом, закончился рабочий день. После того, как неприятная история с бандитским наездом разрешилась, он снова уехал и всё это время где-то болтался. Ну, он начальник, ему положено. Если работы идут, заказы в срок выполняются, работники обеспечены всем необходимым, в том числе и своевременной зарплатой, то какая разница, чем он занимается? Вечером, после танцулек (в сауну я не пошёл, ну, из-за того самого), Света мне шепнула, что днём они с парнем ходили в кино. Ну и молодцы. В конце концов, какой смысл становиться начальником, чтобы, хоть иногда, не пользоваться служебным положением? Кстати, в мастерской я подрезал, небольшой моток тонкой проволоки и старенькие ржавые пассатижи, которые я расходил ВД-шкой и очистил. Притащить домой честно «скоммунизженное» добро с работы, это святое. А то совсем забыл. Мне ж свинцовые бусины красить, а перед этим нагревать, макать в порошок и снова нагревать, а потом развешивать. В общем, работы на вечер хватает, чтобы в голову дурные мысли не лезли. Да и вообще, самочувствие за день заметно улучшилось, боли притупились. К неприятным ощущениям ТАМ притерпелся более или менее. Худо-бедно, жить можно.

Вечер. Сижу на кухне, крашу картечь. Натянул кусок проволоки. Из другого куска, наделал крючков. Цепляю бусину-картечину за просверленное отверстие и, держа крючок плоскогубцами, нагреваю в пламени газовой горелки. Греть надо осторожно. Свинец слишком легко плавится. Тут нельзя перегреть. После нагрева, макаю бусину в порошок и сразу снова чуть подогреть. Краска сразу приобретает яркий цвет и схватывается эмалью. Вешаю крючок на натянутую проволоку для остывания. Следующая бусина и так по кругу. Разве что, макаю в разные баночки. У меня шесть цветов. Синий, красный, жёлтый, зелёный, фиолетовый и голубой. Весёленькие браслетики получатся. И тяжёлые, что важно.

Звонок в дверь. Иду открывать. Это Света пришла. Я-то пораньше ушёл, проигнорировав сауну, а она задержалась. Сегодня ей Кузьма уже рассказал, что проблема решилась и девушка хотела пойти домой, но я попросил пожить ещё. Просто, боюсь, с некоторых пор, оставаться один. Мысли всякие в голову лезут. А так, живая душа рядом. Немного легче становится. Или это, снова, бабское? Не знаю! Я уже ни в чём не уверен. Света с радостью согласилась, кстати. Она живёт на другом конце города с родителями. Оттуда добираться каждый раз приходится. А тут, встал, спустился на лифте и уже на работе.

– Чем это тут воняет? – девушка подозрительно принюхивается.

– Краской.

– Чего красишь?

– Картечь.

Светлана зависла, стоя на одной ноге. Она, как раз, снимала сапоги.

– С тобой, точно, не соскучишься, Саша. – наконец-то отмирает. – Я б ещё поняла, если бы ты сама красилась. А тут, картечь!

Молчу, ничего не говорю. Тут, что не скажи, всё будет странным.

– Есть будешь?

– Слона бы съела! – делает голодные глаза Света.

– Тогда, сейчас всё уберу и будем ужинать.

– А что там? – она тянется к сковороде, что стоит на плите, но я легонько бью по рукам. – Ай…

– Иди, руки помой. Плов там.

– Плов?

– Ну, да. Сегодня хочу нормально поесть, а завтра можешь что хочешь со мной делать.

– Да, плов можно, если не сильно жирный, – убегает в ванную.