Камер-юнкер - Валерий Пылаев

Голова, да не очень… Я продолжал выуживать из памяти все, что могло выдать скрытого первоклассной магией Одаренного. Темные у корней волосы, знание английского – уж точно незаурядное для обычного выпускника гимназии. И, конечно же, совершенно невозможные для простолюдина упрямство и гонор, сделавшие Чингачгука единственным на курсе «красным» юнкером… Да уж, теперь все вставало на свои места: великому князю и наследнику престола уж точно не к лицу было терпеть лютый цук и жить по традициям славной пехотной школы.

Но вспоминал я и другое: в училище «дядьки» не давали молодых в обиду, да и сами первокурсники держались дружно. Я в первый же день вступился за Павла – а тогда еще вчерашнего гимназиста Артема Волкова. Мы не раз и не два лупили Куракинских, шли бок о бок к «Бисмарку» – и сражались вместе. Князь Горчаков сделал достаточно и для Империи, и для наследника престола лично.

Но тот же князь Горчаков никогда не был чужд суровых казарменных шуток. А как-то раз в Пятигорске перед отбоем тайком засунул под одеяло наследнику вымоченный в воде кожаный ремень – и потянул, когда его высочество задремал. Местные тогда уже чуть ли не неделю пугали нас рассказами о змеях…

В общем, наследник верещал на весь лагерь и подпрыгнул вместе с одеялом под самый верх палатки. А сиятельный князь Горчаков ржал, как ненормальный, пока не получил по лбу какой-то книжкой.

И сейчас бы предпочел, чтобы никто больше не вспомнил об этом досадном событии.

– Ваше высочество, – Я повернулся к шагавшему рядом Павлу, – вы ведь могли рассказать и раньше… хотя бы мне и господину юнкеру Бецкому. Или позже, когда мы захватили училище.

– Ага. Сам-то подумай: белобрысый первокурсник вдруг заявляет, что он – наследник престола великий князь Романов. – Павел рассмеялся. – Да ротный бы решил, что я тронулся умом – и посадил бы меня под замок.

– Может быть, – кивнул я. – Но тогда вам не пришлось бы рисковать жизнью и…

– Хватит уже выкать! Я же тебе не мать и не министр какой-нибудь. – Павел махнул рукой. – Только индейцем больше не называй, княже – а не то на каторгу отправлю… Достали уже.

– Ну простите, ваше краснокожее высочество! – Я все-таки рискнул ввернуть шпильку. – Кто бы мог подумать, что вас… что тебя засунут во второсортное пехотное училище?!

– Второсортное – это еще мягко сказано, – усмехнулся Павел. – Ладно. Пойдем хоть посмотришь, как я живу.

Комната наследника российского престола мало напоминала мою собственную – и отличалась не только размерами… раз этак в десять. Дед наверняка вполне мог бы позволить окружить каждого из своих наследников не меньшей роскошью. Но, видимо, в роду Горчаковых испокон веков было принято растить юных князей в хоромах… поскромнее.

Впрочем, после беглого взгляда на обитель Павла я бы даже назвал свою комнату аскетичной. Да чего уж там – монашеской кельей, в которую едва-едва влезла бы огромных размеров кровать у дальней стены. Письменному столу из темного дерева позавидовал бы даже дед. Одних книжных шкафов было штуки четыре – и четверть полок занимали модельки автомобилей. Изящными, явно ручной работы… похоже, его высочество был заядлым коллекционером.

Игрушек почти совершеннолетнему Павлу уже не полагалось по возрасту, но здоровенный рыцарский доспех в углу явно служил не только для украшения… когда-то. Нагрудник из толстого металла покрывали вмятины и царапины, а в паре мест зияли сквозные дыры диаметром с палец. Его высочество явно не стеснялся отрабатывать на металлическом гиганте боевые заклятия – а может, и вовсе палил в безответного рыцаря из чего-то огнестрельного.

Единственное, чем наши с ним комнаты были похожи – постеры на стенах. Какие-то супергерои из американских комиксов, автомобили, голливудские актрисы и актеры с ослепительными улыбками, в которых кто-то – не иначе сам хозяин – закрасил чернилами парочку передних зубов.

И полуголые красотки – куда же без них.