Безнадежно одинокий король - Генрих VIII и шесть его жен - Джордж Маргарет (2012)

— Я скрою повязку под камзолами и плащами. Осталось три дня до окончания Святок, до празднования Двенадцатой ночи. Всего несколько дней! Думаю, вам не составит труда ежедневно, по утрам и по вечерам, перевязывать мне ногу, накладывая вашу целебную мазь.

Доктор глянул на меня с явным неодобрением.

— Это совсем не то, что я мог бы порекомендовать в интересах скорейшего исцеления, — непреклонно заявил он.

— Но разве нет ничего поважнее? Из-за дрянной болячки поступиться собственными нуждами? Интересами Англии? Никто не должен узнать, что короля поразил коварный недуг! Некоторых такое известие откровенно порадует… и пойдут разговоры о Божьей каре.

— Ну ладно, — уступил он. — Но повязку мы будем накладывать неукоснительно.

Доктор выложил на подоконник свои инструменты и бинты. Для начала, взяв какую-то губку, он приложил ее к открывшейся ранке. В первый момент меня обожгла боль, но постепенно она притупилась, и нога онемела.

— Жжение порождено очищающим действием спиртовой жидкости, — пояснил Баттс, — а онемение вызвано соком мандрагоры.

Мандрагора. Это ядовитое растение кричит, когда его вырывают из земли, а корень по форме напоминает человеческие ноги и мужские pudenda[26]. Поэтому он одурманивает мозг и вызывает онемение плоти…

— Воздействие этого средства наверняка связано с ведьмами и самим дьяволом. Но порой можно обратить вредные свойства к собственной выгоде — так, из мандрагоры изготавливают снотворные и болеутоляющие снадобья.

Ранка онемела не полностью, но боль в ноге поутихла. О блаженство!

— Теперь воспользуемся целительным и успокаивающим бальзамом. Это козий жир, смешанный с жемчужным порошком и кипящим свинцом.

Врач наложил мазь на болячку, словно меренгу на фруктовое пирожное.

— Вот так, — заключил он, удовлетворенно взглянув на результат мастерски проведенной процедуры.

— Боль утихла.

— Отлично. Теперь вы можете одеться и покинуть покои, однако повязка замедлит процесс исцеления. Постарайтесь больше времени проводить в постели, чтобы нога оставалась не забинтованной. А сегодня вечером вам ни в коем случае нельзя больше ходить.

Вскоре меня уложили в кровать, пристроив больную ногу на подушки, и накрыли толстыми меховыми одеялами. В камине потрескивали, шипели и вздыхали яблоневые и вишневые поленья, в воздухе витали чарующе приятные ароматы.

— Выпейте это, чтобы лучше спать, — сказал доктор Баттс, протягивая мне серебряную чашечку с зеленым сиропом.

По запаху он напоминал целебный бальзам. Сперва рот обожгло, но вскоре последовало блаженное умиротворение. Благодаря магии этого средства я почувствовал себя счастливым как никогда.

— С помощью бальзама вы не будете страдать в течение дней, оставшихся до Двенадцатой ночи. Попадая в желудок и передаваясь в кровеносные сосуды, он подавляет боль. Но принимайте его не больше чем по половинке этой чашечки. И не чаще трех раз в день.

— Ладно, хорошо, — пробормотал я.

Баттс поставил флакон на каминную полку. Его содержимое вспыхивало в отблесках огня драгоценным жидким изумрудом.

— Екатерина… королева… Скажите ей, что я уплываю в иной мир, мир блаженного безделья и бесчувствия…

Бедняжка… она ведь дожидается меня в гостиной…

Но, отправившись выполнять мое поручение, доктор не обнаружил в покоях моей жены. Она самовольно покинула их и исчезла неизвестно где.

* * *