Безнадежно одинокий король - Генрих VIII и шесть его жен - Джордж Маргарет (2012)

Где же они сейчас? Опять затаились за пределами нашей гавани? Ну, пусть ждут на море погоды, мой флот и без меня справится с ними. Им не пробиться к Портсмуту.

— Поторопитесь, королева, мы должны быстро покинуть замок, — приказал я жене.

Мэри Карью провела всю ночь в скорбных рыданиях, узнав, что ее мужа не оказалось среди тридцати пяти спасенных. Я распорядился, чтобы ее отправили в Лондон и препоручили заботам доктора Баттса.

— Мы должны покинуть этот гибельный берег, — добавил я.

Замок Саутси стал для меня роковым, хотя в его стенах никто не умер.

Утро выдалось жарким и влажным. Липкий соленый ветерок подгонял нас в спину, когда мы выехали с мощеной насыпи на изрытую колеями дорогу. Она гордо именовалась Лондонской лишь потому, что вела в сторону столицы, и оказалась просто ужасной. Мы увязали в грязи, словно пилигримы стародавних времен на пути к святым местам Кентербери.

LXIII

Каким же мрачным казался мне тот знойный день! В голове неотвязно крутились мысли о французах и потере «Мэри-Роуз». Я не замечал ни чудных, вьющихся по изгородям роз, ни кудрявых деревенских детей, играющих в пыли. (Отчего же эти картины всплывают в моей памяти?) Больше всего мне хотелось узнать, что происходит на восточном побережье, не высадились ли французы и в других местах.

Ближе к вечеру мы достигли Басингстока, и я решил сделать там остановку. В тот день я встал на рассвете, а предыдущей ночью почти не сомкнул глаз. У кого мы могли заночевать? И тогда мне вспомнилось, что мой лорд-гофмейстер, Уильям Сандис, построил дом чуть севернее Басингстока. Он рассказывал, что в честь его величества здание имеет в плане букву «Н», но я догадался, что ему просто нравились новые архитектурные веяния, благодаря которым в особняках появились длинные галереи и многочисленные окна.

Правда, Сандис недавно умер, и его владения перешли в другие руки. По праву короля я мог остановиться в доме любого подданного, но хотелось все-таки знать, чьим гостеприимством придется воспользоваться.

Мы миновали деревенскую церковь, типичный приходской храм времен Генриха II. Я решительно не хотел обременять семью священника нашим присутствием. Вдруг в обмен на свое радушие он заведет богословские разговоры, а мне сейчас только этого не хватало.

Объехав окрестности, мы нашли поместье Сандиса. Вывеска на воротах гласила: «Вайнс». Я глянул на длинную подъездную аллею, обсаженную молодыми липами. Когда-нибудь они вымахают в вышину и дадут густую тень, но пока, несмотря на ухоженный вид, деревца выглядели куцевато. Их тонкие стволы свидетельствовали о молодости, однако они уже пережили своего первого садовника.

Наша кавалькада проскакала вдоль хилых, цепляющихся за жизнь липок и остановилась перед большим особняком. Строгое здание из красного кирпича смотрелось весьма изящно. Его уютная красота радовала взор; перед ней меркло величие громадных дворцов, возведенных в давние времена…

Кейт подошла ко мне и сказала:

— Сандис выстроил великолепный дом… Жаль, что ему не довелось дожить до нынешнего дня. — Должно быть, я сделал какой-то небрежный жест, поскольку Кейт решила пояснить: — До визита своего суверена. Ведь не просто так особняк в плане изображает начальную букву вашего имени. В какой бы спальне вы сегодня ни провели ночь, ее отныне назовут королевской и будут относиться к ней как к святыне.

Ее глаза сердито сверкнули.

— Ах, Кейт…

— Да неужели вы ничего не понимаете? — в сердцах воскликнула она. — Вы приносите людям радость. Они выстраивают замки в надежде, что однажды вы окажете хозяевам честь своим посещением!

Ее правота несомненна. Хотя я редко размышлял об этом, не имея возможности нежиться в почтительной любви подданных. Долг призывал меня больше думать об иноземных властителях: Франциске, Карле и Папе Римском. А им и в голову не придет хранить реликвии, связанные с моим именем.