Милое дитя - Роми Хаусманн (2021)

Господи, он ведь был у меня в руках…

Я обеими руками держу его за воротник, приперев к стене. Смотрю в его багровое лицо.

Отвечай, скотина, где она?

На тот момент Лена была еще жива.

– Да, – просто отвечает Герд.

– Но кто же тогда этот человек из хижины?

– Кем бы этот человек мог быть? Пока у нас нет результатов из лаборатории, это все лишь теории, понимаешь? Пока у нас нет результатов, Марк Суттхофф остается свидетелем, который любезно согласился помочь нам исключить очередную версию. И, если честно, я лично сомневаюсь, что результат окажется положительным. Марк очень любил Лену, да и в целом он вроде неплохой парень, разве нет? Даже спросил у меня адрес Ясмин Грасс, чтобы отправить ей открытку. Конечно, дать ему адрес я не мог, но сама по себе просьба показывает, что это за человек.

– Но если…

– Именно если, – подчеркивает Герд. – В таком случае либо убитый в хижине не тот человек, либо преступник не один.

– Одним из которых может быть Марк.

У меня снова начинает невыносимо пульсировать в правом виске, как и позавчера, когда к нам заявился Марк.

– Скоро мы это узнаем. Но… – Герд запинается.

– Но?..

– Послушай, Маттиас, пусть Карин подойдет к телефону.

– Не выйдет, она у подруги.

– Ладно, тогда позвони ей, хорошо? Скажи, чтобы приезжала домой. Не хочу, чтобы тебя перемкнуло и ты вытворил что-нибудь, о чем мы все потом пожалеем. Ты поклялся мне здоровьем своей внучки…

Герд продолжает наставлять меня – не делать глупостей, дождаться Карин. Я смотрю прямо перед собой, его слова сливаются в монотонный гул. Хоть сижу спиной к прихожей, но чувствую, ловлю обстановку краем глаза. По коридору в направлении входной двери скользит тень.

Ясмин

Какая-то часть меня отгородилась, съежилась в тесной комнате с толстыми, непроницаемыми стенами, в то время как другая часть по-прежнему сидит в гостиной, вместе с Кирстен и Гизнером. Которым я солгала. На распечатке вместо моего похитителя изображен водитель сбившей меня машины. И смысл увиденного медленно, по капле просачивается в сознание.

– Я хотел бы еще кое-что уточнить, фрау Грасс, – говорит Гизнер и щелкает ручкой.

Секунду назад он зафиксировал в присутствии другого полицейского, что я безошибочно опознала своего похитителя.

Своего похитителя, который еще жив…

Теперь мне ясно: все обстояло именно так, как я думала, когда попала в больницу. Я ударила его лишь единожды, вопреки заключению полиции, и ударила так, что снежный шар раскололся с первого раза. Один-единственный, никчемный удар.

– Минутку, – вмешивается Кирстен. – При всем уважении, герр Гизнер, мне кажется, на сегодня Ясмин выполнила свою часть работы. Теперь ей необходимо отдохнуть.

Снежный шар раскололся, только когда я выронила его после удара.

Бежим, ну! За мной!

– Все нормально, Кирстен.

– Ты уверена?

Да, теперь я уверена. Я слышала хруст веток, когда бежала по лесу. Он догнал меня, убил водителя и оставил его тело в хижине вместо себя. Вот как было на самом деле. Затем он изуродовал его лицо до неузнаваемости, в то время как Ханна поехала со мной в больницу.

– Да, уверена.

И вновь у меня возникает странное чувство. Это же чувство я испытала еще в машине «Скорой помощи», когда услышала голос Ханны. Ханны, которой там быть просто не должно было. И я спрашиваю себя почему. Почему он допустил, чтобы меня увезли на «Скорой»? Почему не убил меня, как водителя машины? В его глазах, после нападения и бегства, я более чем заслуживала этого…

– Хорошо, фрау Грасс.

Но нет, он не оттащил меня обратно в хижину или в лес, чтобы оставить там умирать. Напротив, даже отправил вместе со мной Ханну…

– Просто скажите, если вам потребуется пауза.

Я рассеянно киваю.