Нераздельные - Нил Шустерман (2015)

Однако внутреннее пространство «Леди Лукреции», как Дюван окрестил самолет, утратило свою изначальную пустоту. Интерьер подвергся тщательной перепланировке, и теперь на борту помещается как роскошная резиденция, так и целый заготовительный лагерь во всей его функциональности. Самолет приземляется только для заправки горючим и расплетами, поставляемыми всемирной сетью орган-пиратов, созданной Дюваном, да для выгрузки продуктов расплетения, ценность которых во много раз больше, чем жизнь детей-доноров.

В последнее время Дюван почти постоянно в полете. Его враги не знают жалости, поэтому лучше не задерживаться на одном месте; ко всему прочему, уникальный, можно сказать, бесценный груз, который несет сейчас «Леди Лукреция», требует его личного надзора. Он может гордиться — Коннор Ласситер достался ему, а не американской Инспекции по делам молодежи и не подлой Да-Зей! Дюван будет оставаться на борту и пристально следить за ходом дел, пока драгоценность по имени Коннор Ласситер не пойдет с молотка, а его органы не будут доставлены счастливым покупателям.

45 • Риса

Проснувшись в следующий раз, Риса чувствует себя немного крепче. Теперь у нее достаточно сил, чтобы исследовать свое непосредственное окружение. Дверь в спальню, само собой, заперта снаружи. Выглянув в окно, девушка видит, что они по-прежнему где-то в поднебесье и что сейчас то ли утренние, то ли вечерние сумерки. Риса понятия не имеет ни о времени суток, ни в каком она часовом поясе.

У противоположной стены для нее приготовлен столик с едой: легкие закуски, слоеные пирожные, все такое. Риса ест, перебарывая желание отказываться от всего, что ей здесь предлагают.

Делец возвращается. Он доволен, что Риса поела, отчего девушке тут же хочется выблевать все обратно прямо ему в рожу.

— Если хочешь, я мог бы показать тебе самолет, — предлагает Дюван.

— Я пленница, — бесстрастно напоминает Риса. — Разве пленников водят на экскурсии?

— У меня нет пленников, — возражает он. — У меня гости.

— Гости? Вот как вы называете детей, которых отправляете под нож?

Он вздыхает.

— Нет, их я никак не называю. Видишь ли, если бы я их как-то называл, это сделало бы мою работу намного тяжелее.

Он протягивает ей руку, но Риса уклоняется.

— И почему же это я «гость», а не одна из этих несчастных?

Дюван улыбается.

— Ты, наверно, будешь приятно удивлена, Риса, но мои клиенты заинтересованы в тебе corpus totus. То есть в совокупной личности. Разве не чудесно, что из всех находящихся на борту расплетов ты единственная, кто стоит дороже целиком, чем по частям?

Почему-то Рису это не утешает.

— Что это за клиенты, которые хотят купить кого-то corpus totus?

— Богатые люди с наклонностями коллекционеров. Например, один саудовский принц просто одержим тобой. Предложил начальную цену в несколько миллионов.

Риса пытается скрыть отвращение.

— Надо же.

— Не волнуйся, — говорит Дюван. — Я меньше заинтересован в этой сделке, чем ты, возможно, думаешь.

Он снова протягивает ей руку, и снова Риса отказывается ее принять. Однако она встает и идет к двери.

— Наша экскурсия на многое раскроет тебе глаза, — говорит Дюван, распахивая дверь. — А по дороге можешь тешить себя планами побега и воображать различные способы моего убийства.

Впервые за все время она смотрит ему прямо в глаза, слегка шокированная, потому что именно об этом она как раз сейчас и думала. В ответ он одаривает ее взглядом куда более теплым, чем ей бы хотелось.

— Не удивляйся, — говорит он. — Ну как же мне не знать, о чем ты в настоящий момент думаешь?