Сбежавшие мужья - Викки Старк (2021)

Крылатая фраза о том, что «в самом аду нет фурии страшнее, чем женщина, которую отвергли», имеет множество ярких подтверждений от участниц проекта «Внезапно покинутые жены», которые самозабвенно отвечали на вопрос о мести. Даже я поразилась их красочным описаниям собственных фантазий.

• «У меня была мечта, о которой я еще никому не рассказывала. Она была похожа на повторяющийся сон. В этом сне я резаком для вскрытия коробок вырезала у него на лбу слово „ЗАСРАНЕЦ“, чтобы шрам остался навсегда. И это притом что я безобиднейшее существо и в обычной жизни совсем не употребляю это слово!»

• «У меня был большой непальский нож, и я все представляла, как выковыриваю им ему глаза. Но потом одна подруга сказала, что в этом случае мне придется надеть оранжевую тюремную робу — а этот цвет мне ну совсем не идет!»

• «Я несколько раз представляла, как поджарю его на костре. Всякий раз, думая об этом, я видела приклеенную к его лицу улыбку, которая не исчезала, даже когда он крутился на вертеле!»

• «Меня постоянно преследуют фантазии о мести. То жестокие, то откровенно смешные. Мне хочется сорвать с него одежду, обклеить его тело монетками (посадив их на суперклей) и бросить где-нибудь на углу Йондж и Блур (главный район попрошаек в Торонто). Или, например, установить огромный воздушный шар в скверике перед его домом и сделать так, чтобы оттуда целыми днями сыпалась распечатка его личной переписки с любовницей. Или переслать все до единого его дурацкие письма „другой женщине“ шестистам с лишним контактам из его адресной книги. Или еще четвертый вариант…»

• «Перед сном мне нравилось строить планы его убийства. Сделать это самостоятельно? Ведь никого не наймешь — это слишком рискованно. И как все обставить? Поехать на автобусе или полететь на самолете? И где взять денег? Эти планы и мечты об их воплощении стали для меня самой настоящей терапией. Мы с мамой все шутили: если он умрет до развода, мы нарядим его как трансвестита и похороним в голубом гробу, ха-ха-ха! Мне становилось легче от одного обсуждения всего этого — ведь так я чувствовала себя сильнее, хотя бы на десять минут».

Но какими бы красочными ни были фантазии и мечты, реальность оказывалась намного бледнее и сдержаннее. В конце концов отвергнутые жены понимали, что сбежавшие мужья теперь в непроницаемой броне, поэтому большинство попыток вернуть их становились своего рода публичным унижением — одна женщина назвала это «истребованием социальной валюты». Кто-то всеми силами добивался того, чтобы все друзья и родные узнали подлинную историю измены; кто-то сообщал начальству мужа, что он повел себя некрасиво.

Шестидесятисемилетняя Эллен, расставшаяся с мужем после двадцати восьми лет брака, разослала письма всем его коллегам по Клубу деловых людей. Она рассказала, что он два года вел двойную жизнь, изменяя ей с замужней женщиной, матерью двух маленьких детей. Когда он в следующий раз пришел на собрание, не зная о том, что все уже знают правду, и завел жалобный плач о том, что «мы расстались — ах, как жаль!», другие члены клуба встретили его холодно и обсмеяли. Таким образом, женщина получила невероятную поддержку, а ее муж в конце концов перестал посещать собрания клуба.

Сильви, муж которой после тридцати пяти лет брака ушел от нее к своей студентке, случайно наткнулась на черновик ее диплома на сорока страницах, который он же и написал. «Он написал ей, что старался имитировать ее стиль, — рассказывает Сильви, — и попросил „сохранить это втайне между нами“. Она радостно ответила, что комиссия будет в шоке от этой блестящей работы». Получив развод, Сильви собрала все улики в папку и отправила один экземпляр куратору его любовницы, а другой — декану факультета. В результате против девушки учредили официальное расследование по факту академического мошенничества.