Список гостей - Люси Фоли (2021)

— А это еще что значит?

— Ничего, Джуджу. То и значит — конечно, мы познакомились.

Я знаю еще до того, как открываю рот, что мне не стоит задавать следующий вопрос. Но я не могу не задать его. Мне нужно знать его мнение, нравится мне это или нет. Папино одобрение всегда было важнее всех остальных. Когда на парковке я вскрыла письмо с результатами моих экзаменов, именно его, а не мамина, радость вырисовалась в моем воображении, его одобрительное: «Молодец, дочка». Поэтому я спрашиваю:

— И? Он тебе понравился?

Папа вскидывает брови.

— Ты правда хочешь сейчас об этом поговорить, Джулс? За полчаса до того, как выйдешь за этого парня замуж?

Полагаю, он прав. Время ужасно неподходящее. Но раз я уже ступила на эту дорожку, назад дороги нет. Я уже подозреваю, что его нежелание отвечать и есть ответ.

— Да, — давлю на него я. — Мне надо знать. Он тебе нравится?

Папа корчит рожицу.

— Похоже, он очень обаятельный, Джуджу. И очень красивый. Даже я это понимаю. Настоящая находка, это точно.

Из этого не выйдет ничего хорошего. И все же я не могу остановиться.

— Но у тебя должно было быть первое впечатление поосновательнее, — продолжаю я. — Ты всегда говорил, что хорошо считываешь людей. Что это важно в бизнесе, и это надо уметь делать очень быстро… и бла-бла-бла.

Он издает звук, похожий на стон, и кладет руки на колени, как будто собирается с силами. Я чувствую, как маленькое зернышко страха, которое было посеяно тогда, когда я увидела записку сегодня утром, начинает медленно прорастать.

— Скажи мне, — настаиваю я, слыша, как в ушах стучит кровь. — Скажи мне, что ты сначала о нем подумал.

— Понимаешь, думаю, что мое мнение не так уж и важно, — отвечает папа. — Я всего лишь твой старик. Откуда мне знать? А ты уже с ним сколько… два года? Пожалуй, это достаточно, чтобы хорошо познакомиться с человеком.

Два года мы не знакомы. Даже близко.

— Да, — отвечаю я. — Уже достаточно давно, чтобы понимать, что я права на его счет.

Я уже столько раз повторяла это друзьям и коллегам. И то же самое вчера звучало и в моем тосте. И каждый раз я говорила это искренне. По крайне мере… мне так кажется. Так почему на этот раз мои слова кажутся такими пустыми? Я не могу отделаться от ощущения, что пытаюсь убедить не папу, а себя. С тех пор, как я снова нашла эту записку, старые дурные предчувствия заполонили мой разум. Не хочу думать об этом, поэтому меняю тактику.

— Во всяком случае, — начинаю я, — если честно, пап, я знаю его лучше, чем тебя, учитывая, что за всю мою жизнь мы провели вместе всего шесть недель.

Эта фраза должна была ранить, и я вижу, как она действует: он отшатывается, словно от удара.

— Ну, — говорит он, — вот и все. Больше говорить нечего. Мое мнение тебе не нужно.

— Ладно, — отвечаю я. — Хорошо, пап. Но знаешь что? Хотя бы раз ты мог бы подыграть и сказать, что он показался тебе хорошим парнем. Даже если тебе пришлось бы соврать. Ты же знал, что я хотела от тебя услышать. Это… это эгоистично.

— Слушай, — говорит он, — прости. Но… я не могу тебе врать, дочка. И я пойму, если ты не захочешь, чтобы я вел тебя к алтарю.

Он говорит это великодушно, как будто преподносит мне какой-то подарок. И я чувствую боль.