Сибирское дело - Сергей Булыга (2017)

За рекой, на ничейной земле, они опять пошли по сухой снежной тропке, валенки мало-помалу отдавились и подсохли. Прошли ещё примерно с полверсты, тропка стала приближаться к лесу. Лес был густой, дремучий. Силантий вдруг остановился и, оглянувшись, спросил:

– Тебя как звать, москва?

– Звать Маркелом, – ответил Маркел. И, помолчав, прибавил: – Маркел Петров сын Косой из Рославля.

– А как сюда попал? И с воеводой нашим ты как снюхался?!

– А тебе какое дело?! – строго спросил Маркел. – Ты крест поцеловал, теперь веди, куда было обещано! Или тебе крест не указ?!

Силантий хмыкнул, отвернулся, пошёл дальше. Шёл широко, размахивал одной рукой, а вторую держал в рукаве. Там у него нож, думал Маркел, близко подойдёшь, пырнёт, а подходить не будешь, пырнёт ночью. Ну да, может, Господь вступится, не даст.

Вскоре они дошли до леса. Лес был опять одни ёлки. В лесу было полно снега. Силантий походил туда-сюда, нашёл новую тропу, и они пошли по ней. Шли долго, до самого полудня. Потом остановились на полянке, сложили костерок, обжарили горбушки хлеба, перекусили, пошли дальше. День выдался пасмурный, тоскливый, всё время шли в горку, Маркел притомился. Силантий больше не оборачивался и ни о чём не спрашивал. Только когда солнце начало садиться, остановился и сказал, что скоро будет привал, отлежимся.

И так оно и случилось – только начало темнеть и подул ветер, погнало позёмку, они зашли за бугор, и там, возле здоровенной вывернутой ёлки, Силантий начал раскапывать руками снег. Маркел взялся ему помогать – и вскоре они прокопали вход в землянку. Силантий первым влез в неё, за ним влез Маркел.

В землянке было сыро, но тепло. Силантий высек огонь, зажёг лучину. Маркел осмотрелся. Землянка оказалась маленькая, тесная, половину её занимала лежанка, рядом с ней валялись на полу дрова, а в углу, возле входа, стояла печурка-каменка. На стене при печурке висел котелок. На лежанке валялись овчины. И это всё. Маркел сел на лежанку, а Силантий сперва затопил печь, поставил на неё котелок со снегом, и только уже после этого сел рядом с Маркелом, развязал мешок и стал перебирать припасы. Их было немного.

– До Сибири хватит ли? – спросил Маркел.

– Нет, не хватит, – ответил Силантий. – Нам дали на неделю хода, а надо было на две. Так что будем прижиматься.

– А чья это тропа, по которой мы сегодня шли? – снова спросил Маркел.

– Ходят люди, вот и протоптали, – нехотя ответил Силантий.

– Что за люди?

– А ты что за человек?

– Ну, – сказал, усмехаясь, Маркел, а сам зорко глянул, не потянулся ли Силантий за ножом, – я птичка вольная. Одному одно спою, другому другое начирикаю, да так, что даже воевода мне поверит, никуда не денется! – И Маркел негромко засмеялся… Но тут же строго продолжил: – Дело мне надо сделать непростое: найти доброго человека, чтобы он вывел меня на Маметкулову тропу и привёл к Василию Шуянину.

– К какому ещё Шуянину? – настороженно спросил Силантий.

– К есаулу Ермаковскому казачьего. Он с Ермаком в Сибирь ходил. А поле опять пошёл, уже один, без Ермака, и это ты, так говорят, его туда провёл. А после на дыбе оттерпелся, взял грех на душу, сказал, что не водил! И я про это точно знаю, что водил, но ни словечка воеводе не сказал!

Силантий смотрел на Маркела, молчал. Маркел подумал: это он, а кто ещё, всё сходится, и, всё же с опаской, прибавил:

– Мне про тебя Черкас рассказывал. Сказал, ты добрый человек, мне пособишь. И ещё вот это дал, для веры.

Маркел полез за пазуху, достал грамотку и показал – в своих руках. В землянке было темно, Силантий долго присматривался, щурился, потом сказал:

– Она.

Маркел убрал грамотку. Силантий нехотя сказал:

– Черкас – большая скотина. Чего он за других обещает? А если сам пообещал, так ты у него и спрашивай, а я никуда тебя не поведу! Зачем мне твой Шуянин?

– Здесь, в грамотке, всё сказано зачем, – строго сказал Маркел.