Тьма в бутылке - Юсси Адлер-Ольсен (2013)

— А-а-а, ездил в Швецию. Доехал до Блекинге, там и переночевал. Утром предстал перед основательным полицейским участком в Карлсхамне и постучал в запертую дверь. Они, кажется, работают еще хуже, чем мы. Пиши пропало, если преступление совершается в субботу.

Он позволил себе ироничную улыбку, однако Харди это совсем не показалось веселым.

На самом деле все происходило не совсем так, как рассказывал Карл. У двери участка висел домофон. «Нажмите „Б“ и изложите свою проблему», гласила надпись на табличке, располагавшейся рядом. И он попытался, но не понял ни черта, когда дежурный ему ответил. Потом мужчина перешел на так называемый английский язык с жутким шведским акцентом, из которого Карл опять ничего не понял.

После чего он уехал.

Карл похлопал своего могучего квартиранта по плечу.

— Спасибо, Мортен. Давай теперь я покормлю. А ты не сделаешь мне чашку кофе? Только, пожалуйста, не очень крепкого.

Карл проследил взглядом, как бомба, представлявшая собой зад Мортена, проследовала в сторону кухни. Он, что, на протяжении последних нескольких недель питался исключительно сливочным сыром? Его зад больше напоминал пару тракторных покрышек.

Мёрк повернулся к Харди.

— Ты сегодня какой-то грустный. Что-то случилось?

— Мортен медленно и верно меня убивает, — прошептал Харди, тяжело дыша. — Он насильно кормит меня весь день напролет, как будто больше нечем заняться. Жирной пищей, от которой я постоянно сру. Я не понимаю, чего он хочет, он ведь сам потом убирает дерьмо. Ты не мог бы попросить его оставить меня в покое? Хотя бы на время? — Он затряс головой, когда Карл поднес к его рту очередную ложку. — И еще целый день эта его болтовня. Я схожу с ума. Пэрис Хилтон, и закон о престолонаследии, и выплата пенсий, и прочее говно. Какое мне дело до всего этого? Темы пролетают по воздуху жирным, безразличным, нефильтруемым потоком.

— А ты сам ему не можешь сказать?

Харди закрыл глаза. Оʼкей, он, очевидно, уже пробовал. До Мортена не так легко было достучаться.

Карл кивнул.

— Конечно, Харди, я с ним поговорю. А в остальном как дела? — Он задавал этот вопрос крайне осторожно, ибо тот относился к разряду вопросов, расположенных в самом центре минного поля.

— У меня фантомные боли.

Карл увидел, как кадык Харди совершает глотательные движения.

— Дать тебе воды? — Он вынул бутылку из держателя на краю кровати и аккуратно вставил изогнутую трубку в уголок рта Харди. Если Харди и Мортен поссорятся, кто будет делать все это в течение дня? — Ты говоришь, фантомные боли. А где именно?

— Мне кажется, в коленях. Точно невозможно сказать. Но болит так, словно кто-то стучит по мне стальной щеткой.

— Ты хочешь укол обезболивающего?

Харди кивнул. Мортен сделает ему инъекцию.

— А что с чувствительностью в пальце и плече? Ты все еще можешь пошевелить кистью?

Уголки рта у Харди опустились. Это был красноречивый ответ.

— Насчет фантома. Ты, случайно, не сотрудничал с полицией Карлсхамна по какому-нибудь делу?

— Что? Какое отношение это имеет к фантомным болям?

— Никакого. Просто ассоциация. Мне нужен полицейский художник, чтобы составить фантомный портрет убийцы, то есть фоторобот. У меня в Блекинге есть свидетель, который может его описать.

— И?

— Да, мне нужен художник здесь и сейчас, а идиотские шведские полицаи так же торопятся закрыть свои местные полицейские участки, как и мы. Как я уже сказал, сегодня в семь утра я стоял перед огромным желтым зданием на улице Эрика Дальсберга в Карлсхамне и глазел на табличку: «Закрыто по субботам и воскресеньям. Открыто с 9.00 до 15.00 по будним дням», вот так.

В субботу закрыто!

— Ага. И что я могу с этим поделать?

— Ты можешь попросить своего товарища из Карлсхамна оказать отделу «Q» из Копенгагена услугу.

— А кто, черт возьми, сказал, что он еще работает в Карлсхамне? Прошло по меньше мере шесть лет.