Клан - Килан Берк (2018)

– Подай сюда, – сказал Папа, коротко кивнув на фотографию. Люк сделал шаг, но Веллман выбросил вперед руку – ладонь оказалась в нескольких сантиметрах от груди мальчика. Люк поднял взгляд от расставленных пальцев на глаза доктора и прочитал в них не страх и не злость, но мольбу. Этот взгляд был ему хорошо знаком.

– Не надо, – тихо сказал Веллман. – Оставь в покое.

Из дома донесся грохот, будто на пол упало что-то тяжелое и разбилось, но Веллман не сводил глаз с Люка.

– Я сказал – подай, – приказал Папа, и Люк нагнулся за фотографией. Только он со мкнул пальцы на рамке, в костяшки впился гравий и он начал подниматься, как перед глазами появилось костлявое колено старика. Он успел увернуться, чтобы ему не сломали нос, но принял удар щекой, откатился и вскочил на ноги с пылающим лицом.

Старик тяжело дышал, наклонившись вперед и опустив голову, словно ждал возмездия. За очками его глаза горели холодным огнем.

Папа рассмеялся.

Люк, одной рукой массируя щеку, не видел ничего смешного в произошедшем. Их добыча всегда сопротивлялась, дралась, лягалась, царапалась и кусалась. Тут ничего нового. Но добыча всегда была молодой и сильной – нередко сильнее всех братьев, вместе взятых, так что, когда она сопротивлялась, это было приятным вызовом, нормальной частью процесса. Иногда они вспоминали об этом со смехом. Но сейчас перед ним стоял жалкий старикашка, который и сам того гляди развалится. С ним бы легко справились и близнецы, и все же он воспользовался рассеянностью Люка – как девчонка своей сексуальностью против дурачка Мэтта. Но над этим Папа не смеялся. Нет, потому что это стоило Мэтту жизни, а он любил Мэтта. Зато он смеялся при виде того, как доктор двинул коленом в лицо Люка, потому что ему было все равно. Потому что он и сам собирался отнять жизнь Люка. Теперь все, что случится между нынешним моментом и моментом, когда он поднесет лезвие к горлу сына, в общем положении вещей ничего не значило. Если они найдут девчонку, позаботятся о ней. Если она ускользнет, они соберутся и уедут. Но в любом случае Люк не покинет Элквуд. По крайней мере невредимым.

– Вы не заберете Эбби, – прорычал Веллман. – Не имеете права.

Люк перевел яростный взгляд с Папы на старика, чтобы оценить его заново. Старый, слабый, думал он, и свихнулся напрочь. С чего еще ему говорить о дурацкой старой фотографии так, будто они хотят украсть его жену? Насколько знал Люк, жена Веллмана давно в могиле, но доктора в эту тайну будто не посвятили. Либо он умудрился об этом забыть. Свихнулся к чертовой бабушке, подумал он. Понятно, что Папе смешно. Но Люк чувствовал, как в нем пускает корни обида, и не важно, оправданная или нет. Он отступил от доктора. Папе могло показаться, что мальчик не более чем уступает место ему, но для Люка это был акт неповиновения, отказ отцу в возможности посмеяться над очередной тщетной попыткой забрать у доктора любимую фотографию. Конец унижениям. За прошедшие годы Люк распрощался со всяким достоинством, с которым вошел в этот мир, но у него осталась гордость. И последнее ему привил тот же человек, который нес ответственность за уничтожение первого.

Справа от дома стоял старый зеленый «Фольксваген Жук» Веллмана. Люк направился к нему под взглядом доктора, который и не думал его останавливать, вскрыл ножом капот, перерезал провода и выкрутил свечи. Затем нагнулся и перерезал шины. Если каким-то чудом старик сбежит к машине, далеко не уйдет. Люк встал, стряхнул грязь с коленей и присоединился к отцу.

В дверях появился Аарон, с мрачным лицом. В руке он держал окровавленного призрака. Легким движением метнул простыню в ночь. Она приземлилась у ног доктора.

– Быть она здесь была, – сказал Аарон. – Но теперь ищи ветра.

В доме грохнуло что-то еще – близнецы развлекались, подхлестнутые адреналином и компенсируя отсутствие потенциальной жертвы.