– Врешь.

– Откуда ты этого набрался? Ты что, там был?

– Нет, не был. Но был кое-кто еще.

Она замолчала, но он слышал ее дыхание. Затем она спросила:

– Кто?

– Был пацан. Который привез Клэр в больницу. Он уехал, как только врачи пытались его разговорить. Я им звонил, получил описание, звонил шерифу в Элквуд. Его зовут Пит Лоуэлл. Его отец умер в ту же ночь, когда все случилось. Говорят, самоубийство, причем сразу после того, как он отправил сына к Веллману. Вот и объясни мне, зачем отец послал сына к городскому психу, а затем покончил с собой.

Он слышал в ее голосе, как она пожимает плечами.

– Чувство вины? Может, хотел умереть вместе с ним, но не хватило духу застрелить мальчика, вот и послал его…

– Да брось, Кара, – перебил он. – Ты же сама не веришь в этот бред! Если хочешь покончить с собой и прихватить сына, хочешь сказать, вместо того чтобы дать ему снотворного или другого быстрого и безболезненного варианта, отправишь его на пытки к маньяку? Ты натягиваешь сову на глобус и сама это прекрасно знаешь.

– Натягиваю… – она хмыкнула. – И зачем мне это, Финч? Дело закрыто. Придумывай теории заговора сколько влезет, но ты не изменишь случившегося.

Он нахмурился.

– Это что значит?

– Это значит, что уже без разницы.

Он открыл рот, готовый сказать, что думает о ее словах, особенно звучащих из уст человека, чей родственник выжил, но она продолжала так, словно понимала, как он отреагирует.

– Уже без разницы: что случилось, то случилось. Клэр изнасиловали, мучили и чуть не убили. Она уже никогда не будет прежней. Ты потерял Дэнни, и словами не передать, как мне жаль. Я его любила; ты это сам отлично знаешь. Но его больше нет, Финч. Его нет, и тебе надо научиться с этим жить. Уже без разницы, доктор это сделал или какие-нибудь психованные уроды. Ничто не изменит факта, что все случилось и все кончено.

Все кончено. Финч вдруг резко осознал, что больше не знает, с кем разговаривает, не узнает эту женщину. Конечно, он ожидал, что она не будет прежней девчонкой с настроением: «Если ты едешь в ад, я с тобой», которую он любил – любил до сих пор, – но это… как разговаривать с незнакомкой.

– Скажи, что рассказывала Клэр, – попросил он ровным и холодным голосом.

– Нет.

– Я имею право знать.

– Она ничего не рассказывала.

– Ты врешь. Кара, я…

– Я больше не хочу, чтобы ты приходил, Финч. Я серьезно. Если увижу твою машину или твое лицо у нашей двери – звоню копам и сдаю твой план боевых действий, ты все понял?

Он помолчал, чувствуя, как в нем пускает корни гнев. Он поднял руку и вцепился в руль, пока костяшки не побелели.

– Так… просто выслушай, ладно? Мне нужна твоя помощь – дай только увидеться с ней, поговорить, и все, просто…

– Держись подальше. Мне жаль Дэнни, поверь. Но из твоей затеи ничего не выйдет, только новая боль, а с нас уже хватит. Мы больше не можем, Финч, так что не тащи к нам свои проблемы.

– Семья Мерриллов, – сказал он, блуждая взглядом по аскетичному фасаду дома Каплана, и уронил руку на ключи.

– Прощай, Финч.

– Так их зовут. Мерриллы. Вот кто сделал это с Клэр, Дэнни, Кэти и Стью. Вот кто на самом деле…

Гудок в ухе сказал ему, что она повесила трубку.

– …причинил нам боль, – закончил он и захлопнул телефон так резко, что звук напомнил перелом кости.

Сжав зубы, он завел машину.

20

Несмотря на заявления мальчика, проговорив полночи, Луиза убедила его остаться. Чем позже был час, тем нетерпеливее становился Уэйн. Зная, что ей еще предстоит рассказать о своем увольнении, она посоветовала ему ложиться, пообещав скоро присоединиться. Затем собрала с журнального столика чашки и мусор и оттащила его к дальней стене, открыв заляпанный узкий ковер между телевизором и софой.

Все это время Пит буравил ее взглядом. Луиза вздохнула.