Клан - Килан Берк (2018)

С этим гадом. И снова ее потянула злость, заставляя открыть дверь и выйти, но она осталась на месте. Рано. Хотя чем дольше она думала, тем сильнее становилось сомнение. Зачем она приехала? Защитить Клэр от Финча? Сейчас, вдумавшись в свои мотивы, она видела в этом все меньше смысла. Финч не причинит Клэр вреда, да и о чем речь – вред уже причинили, больше двух месяцев назад, в захолустном городишке. Клэр пережила кошмар, который забрал у нее друзей. Осталась жива – может, еще не совсем восстановилась, но со временем и это пройдет. Зачем же она сидит здесь и борется с желанием вытащить Клэр из машины и врезать Финчу за то, что выманил ее сестру на встречу? Защищать Клэр поздно. Все уже сделано, ничто не заставит ее снова почувствовать себя в безопасности. И еще раз: зачем она здесь? Ответ оказался простым, но тяжелым в своей правдивости.

Она пришла не подпустить Финча к ней.

Да, он ее не тронет, но она не хотела видеть этого человека в жизни Клэр. С ним она уже натерпелась за двоих, этого хватит надолго, так что уважительных причин, чтобы он контактировал с любым дорогим ей человеком, не оставалось. Человек, которого она некогда по глупости полюбила всем сердцем, так стремился к самоуничтожению, что едва не уничтожил и ее. Для него счастье было чем-то непознаваемым, а если он с ним сталкивался, не узнавал и не доверял. Он рассказывал ей о своем прошлом такое, что мурашки по коже бегали: агрессивный отец, издевательства в школе, стеснительность, от которой он сумел избавиться во время непростого переходного возраста, позже – поездки на охоту с отцом, которые неизбежно кончались ссорами, а однажды – взаимными угрозами убийства, алкоголизм, наркотики, драки. Она не удивилась, когда он пошел в армию. Он не был счастливым человеком и даже не близко – патриотом. Финч был сам себе страной – с нестабильным правительством и бунтующим народом. Часто за полгода их отношений она замечала в нем проблески того мужчины, о котором мечтала, которым, как она подозревала, хотел быть и сам Финч. Но они были неуловимыми, а под конец вовсе исчезли, оставив только злость и жестокость. Она не могла отрицать, что до сих пор любит его, но лишь отчасти – пятнышко на просторной равнине ненависти. Он причинил ей боль и не остановится, пока эту боль не почувствуют все вокруг.

И она не позволит ему задеть Клэр.

* * *

– Рад, что ты пришла, – сказал Финч. – Не знал, сработает ли план побега.

Клэр на пассажирском сиденье улыбнулась. У ее губ появились малозаметные морщинки, которым не место на таком молодом лице, но Финч знал, что какой бы возраст ни был написан в ее удостоверении, то, что с ней сделали те люди, удвоило каждый год. Они отняли ее невинность, друзей, дух – практически убили. Ведь Финч был знаком с Клэр до поездки, часто шутил с ней, пока ждал Кару у дома, и теперь видел, что свет, всегда танцевавший в ее глазах, потух. Его задули. Некогда сияющие волосы стали черными и жирными, словно она окунулась головой в нефть, – очевидный показатель настроения. А может, покрасила их в тон черной пиратской повязке, которую носила, чтобы скрыть шрам вместо глаза. Так или иначе, она сама на себя была не похожа, он ее не узнавал.

– Кара была в душе, – сказала Клэр, глядя на руки, рассеянно поглаживая розовые фаланги на левой ладони, где должны быть пальцы. – И я оставила записку. А мама… ну, это мама. Не уверена, что она вообще заметила, как я уходила.

Финч вспомнил о своей матери – всегда дома, за просмотром игровых шоу, то проклиная мир, то рыдая и нащупывая флаконы с таблетками у кресла-качалки, которые стояли рядами, как солдаты на карауле.

– Все будет хорошо, – сказал он, потому что казалось, что она хотела от него это услышать.

Он положил руку ей на плечо – мягко, потому что не знал, как она реагирует на прикосновения мужчин. Она слегка напряглась, но не отодвинулась, и, когда подняла глаза, он прочел боль на лице.