Траектория полета - Карен Уайт (2019)

Лицо Джорджии застыло, и Мейси поняла, что сестра вспомнила то же, что и она. Она вспомнила, как взволнована была Берди, узнав, что в Апалачиколе собираются снимать кино, и съемочная группа, возможно, будет арендовать в городе комнаты. Интересно, помнит ли Джорджия все остальное, что случилось тем летом, помнит ли двойной ураган «Катрина» и «Деннис» – внешний шторм, сопутствующий тому урагану, что происходил в их доме? Или тот момент, когда мать пошла на чердак и дедушке пришлось нести ее вниз на руках, когда она впала там в ступор. Вряд ли, подумала Мейси. Джорджия умеет стряхивать с себя пыль прошлого.

– Да, – напряженно проговорила Джорджия. – Берди разобрала шкафы и буфеты на первом этаже, но остановилась на чердаке. Я всегда думала… – Она осеклась. – Попробую ее спросить, посмотрю, смогу ли пробиться…

Джорджия вдруг замолкла и перевела взгляд на лестницу. Обернувшись, Мейси увидела Берди, стоящую на площадке между маршами – тонкая рука на перилах, волосы собраны во французский пучок, розовый чесучовый костюм старомоден, однако по-прежнему элегантен. Похожа на Грейс Келли. Мейси почувствовала внезапный порыв подняться и положить ей на плечо руку, чтобы дать понять остальным – несмотря на ее вид, Берди следует принимать всерьез. Однако потом она заметила, что губы матери дрожат, а глаза бегают – видимо, Берди слышала их разговор и поняла бо́льшую его часть. И, может быть, даже осознала, что Джорджия хотела задать ей вопрос и ожидает ответа.

Дедушка шагнул вперед, и Мейси разглядела капельки пота на его лысеющей голове и два ярко-красных пятна на щеках. Он приблизился к Берди.

– Прекрасно выглядишь, дорогая. Как всегда.

Берди взглянула на протянутую к ней руку отца, затем на ее лицо, и целую ужасную секунду Мейси пребывала в полной уверенности, что мать сейчас заплачет. После минутной заминки Берди спустилась в прихожую, сжала дедушкину руку и встала в центр группы.

– Доброе утро, Берди, – тихо поздоровалась Джорджия.

Джеймс, вероятно, тоже что-то сказал, потому что Берди обернулась к нему с улыбкой. Мейси с опаской следила за матерью, пыталась сообразить, что могло ее расстроить минуту назад, но звук подъехавшего автомобиля отвлек ее.

Взяв мать за локоть, Мейси повела ее к кухне.

– Я приготовлю маме завтрак. Когда Бекки спустится, скажите, что приехал ее отец, чтобы отвезти в школу.

Не успела они дойти и до середины прихожей, как раздался краткий стук, и дверь открылась. На пороге возник Лайл в полицейской форме и, очевидно, очень удивился, увидев так много народу.

– Простите, – проговорил он, снимая шляпу. – Я не ожидал…

Он умолк, узнав Джорджию. А затем улыбнулся, и Мейси пронзила боль в старой ране. Давняя тоска. Неуверенность. Скопившийся гнев.

У Лайла и Джорджии всегда была особая связь – дружба, которая исключала Мейси, делала ее посторонней. Хотя они и заверяли всех, что их отношения сугубо платонические, Мейси знала свою сестру слишком хорошо, чтобы подавить в себе сомнения в том, что в городе остался хотя бы один парень, с которым она не спала.

Мейси потянула Берди за руку, но та, видимо, желала остаться молчаливым зрителем того, что обещало превратиться в интересное шоу.

– Привет, Лайл, – сказала Джорджия, склоняя голову набок, точно маленькая девочка, выбирающая, в какой руке подарок. – Рада тебя видеть.

Джеймс протянул ему руку:

– Джеймс Граф. Клиент Джорджии.

Остальные молчали, пока они пожимали друг другу руки, а Мейси гадала, что Джорджия успела рассказать Джеймсу, знает ли он о той роли, которую призван здесь сыграть, и пришлось ли сестре упрашивать его поехать с ней, чтобы послужить громоотводом для сплетен, которые обязательно появятся, даже если она пробудет здесь совсем недолго.