Траектория полета - Карен Уайт (2019)

Он положил свою широкую руку мне на грудь, показывая, что я должна здесь остановиться, а сам пошел к улью, красная краска которого поблекла на солнце. Сотни пчел сгрудились у входа в улей внизу. Они цеплялись друг за друга, их темные жужжащие тельца напоминали бороду.

– Они роятся, – сказал отец, – отойди.

Я не боялась пчел, но сделала, как он сказал. Я была послушным ребенком, никогда не плакала и не спорила.

– Почему они так делают? – спросила я, зачарованно глядя на шевелящуюся массу.

– В улье стало слишком тесно. – Прозвучало так, как будто отец сочинял для меня сказку, как он часто делал перед сном. – Все рабочие пчелы собрались вокруг царицы, чтобы охранять ее, пока разведчики подыскивают новый улей. Чтобы улей не остался без матки, должна родиться новая царица.

Я озадаченно поморгала.

– А они не против?

– Не против чего? – рассеянно спросил отец.

Я видела, что он меня почти не слушает, и начала к этому привыкать. Я была маленькая, но раньше он всегда слушал меня очень внимательно. Вслушивался в мой детский лепет, повторял за мной слова, убеждаясь, что понял их правильно. Ровно до того момента, как постучали в дверь, и я уже была в постели. Тогда отец изменился.

– Пчелы не против покинуть свой дом и лететь искать новый?

Он повернул голову и увидел меня, по-настоящему увидел, впервые за долгое время. Присел на корточки передо мной и взял мои маленькие руки в свои.

– Некоторые против. Но умные пчелы знают, что для них это будет хорошо. Если они останутся на месте, то многие из них умрут, а новый дом – шанс на спасение. – Отец посмотрел мимо меня на пчел и, кажется, погрустнел. – Удивительно, на что готовы пойти божьи создания, чтобы выжить.

Он встал, и я поняла, что говорил он уже не со мной.

Воспоминание оказалось настолько сильным и реальным, что мне потребовалось несколько минут, чтобы понять, где я нахожусь, в какой кухне и за каким столом. Думаю, меня привел в чувство голос Мейси, дразнящая нотка в нем, которой я не слышала уже много лет. Это потянуло меня сквозь время, как маленькие пальцы тянули за подол моей юбки, и я вспомнила моих девочек, когда в первый раз вернулась из больницы и была так счастлива вновь их видеть.

Упоминание о фарфоре вернуло меня в настоящее. Фарфор. Аделина накрывает на стол, осторожно ставя каждое блюдо на деревянную поверхность. Ее длинные тонкие пальцы такие же изящные, как рисунок на фарфоре. Я вспоминаю ее нежный голос, она поет, расчесывая и заплетая мои волосы. Я вспоминаю ее доброту. Она единственная могла успокоить меня, когда мне снились кошмары.

Нежданная волна памяти прорвала дамбу, мощный поток разрушил тонкую трещинку. Из слабого мерцания в моей голове вырвался яркий белый луч, освещая то, что я не желала видеть. Все, что случилось потом. Аделина. И пчелы. Всегда пчелы. И глухой рокот в отдалении. Человек, которого я любила, совершил что-то ужасное.

Я хотела прервать поток. Мне было необходимо прервать его. Я протянула руку, отчаянно желая ухватиться за образ Аделины и вернуть себе счастье, но вместо этого ощутила под ладонью твердое дерево. Лишь испуганная тишина в кухне заставила меня понять, что я только что натворила.

Глава 17

«Трудолюбивая пчела

Проводит с пользой день,

И взятку с каждого цветка

Ей собирать не лень».

Исаак Уоттс

Из «Дневника пчеловода» Неда Бладворта

Джорджия

Я прошла по коридору на кухню в доме Марлен. За мной, виляя хвостами и цокая когтями по полу, бежали четыре ее собаки. Прошло почти две недели с тех пор, как я приехала, и все это время четвероногие тени не отлипали от меня, будто считали, что я нуждаюсь в общении. Каждую ночь они следовали за мной до спальни и усаживались рядком у кровати с такими выражениями на мордах, что было ясно: прогнать их не получится.